Моя чужая новая жизнь

Надо же как заговорила. Неожиданно и… странно. Хотя бы потому что — а как же Фридхельм? Что, закончилась великая любовь? Или не всё так просто?

— И что взамен? — на всякий случай спрашиваю, готовый к тому, что она выдвинет какие-нибудь условия.

— Ничего, — непонятно почему, но я верю ей.

Может, поняла, что на войне не место впечатлительным девчонкам. Может, действительно боится, что рано или поздно какой-нибудь дотошный эсэсовец раскопает её тайны. Для меня главное, что она исчезнет. Фридхельм конечно попытается поддерживать с ней отношения. Да только как оно говорится, с глаз долой из сердца вон. А к тому моменту, когда закончится война ещё всё десятки раз поменяется. Может, она всё-таки уедет в Швецию, как изначально и хотела. Может, замуж выскочит. Главное — Фридхельм больше не будет смотреть на меня как на врага. Конечно когда-нибудь мне придётся отпустить его в свободное плавание и не вмешиваться в его жизнь, но для этого пусть хотя бы немного повзрослеет, наберётся опыта. Вот закончится война, тогда и посмотрим, а пока что да, я «сторож брату моему…»

Глава 24 В жизни всегда есть две дороги. Однa лёгкая, дрyгая та, по которой е6ашу я.

Арина

Наверное, меня всё же прокляли. Там, в небесной канцелярии, когда засунули в это тело с пожеланием: «Да пребудет с тобой вечный пиздец». Не сказать, что и до этого моя жизнь была, как у диснеевской принцессы, но я привыкла ставить цели и их добиваться. Нет богатеньких родителей? Значит буду зубрить лекции до кровавых мальчиков в глазах, но сдам сессию. Хочется одеваться не в рыночные тряпки и мыть голову чем-то получше «Чистой линии»? Значит найду возможность подработки. Надоело мыкаться по съёмным квартирам? Берём ипотеку и побольше частных проектов. Здесь же от меня не зависело ровным счётом ни-хре-на. И предугадать, во что выльется моя авантюра, я при всём желании не могла. А ведь это старая непреложная истина — у каждого действия имеются последствия. Нашим бойцам в Садках я может и подсобила, да и Вильгельм огрёб неслабо, но бонусом ко всему этому прилагался отряд СС, с которым теперь неизвестно сколько придётся куковать. Если я уже привыкла к «нашим» солдатикам и особо не боялась ни Винтера, ни Файгля, то сейчас снова почувствовала леденящий страх разоблачения. Я до сих пор считаю, что выплыть из истории с блудной дочерью мне помогло чистое везение. Файгль может и видел некоторые нестыковки, но скорее всего решил пользоваться ситуацией, ну и личную симпатию конечно никто не отменял. Вилли несмотря на то, что охотно бы от меня избавился, всё-таки полной сволочью не был. Благо считал меня всего лишь девицей без царя в голове, а не опасной диверсанткой. А вот если кому-то всё-таки придёт в голову копнуть поглубже и проверить кто такая Эрин Майер, то мне конец. При всей изворотливости я уже не смогу отбрехаться. С новыми солдатами благо я почти не пересекалась, но вот в штабе мне приходилось торчать постоянно, а там отирался тип похуже, чем Винтер и Файгль вместе взятые.

Штурмбаннфюрер выглядел в лучших традициях русского военного кино. Высокомерная морда кирпичом, цепкий взгляд и обманчивая велеречивость. Штейнбреннер время от времени бросал на меня такие взгляды, что хотелось стать невидимкой. Хотя он был безупречно вежлив со мной в отличие от того же Вилли, который по-прежнему обращался со мной как строгий препод с раздолбайкой-студенткой. Но, во-первых, мне не нравилось, что он как бы невзначай пялился в бумаги, которые я переводила. Естественно, я теперь работала без всяких выкрутасов, тем более списки лекарств и интендантские расчёты на содержание госпиталя — не самая важная информация, а, во-вторых, этот эсэсовский хрен постоянно задавал мне каверзные вопросы. Причём такие, на которые я понятия не имела как ответить.

— Ваше мужество достойно уважения, фройляйн. Не каждая дочь решилась бы ехать в чужую страну, чтобы поддержать родителей, — Господи, что он несёт? — Но надеюсь, путешествие в СССР не помешало вам хранить верность традициям своей страны? Вы состоите в «Союзе немецких девушек»? Так, по крайней мере название знакомое. Кое-что я когда-то читала, кое-что слышала от Чарли и Хильлегард. На мой взгляд типичная секта, где промывали мозги молодым девкам. Мол, ваше дело быть здоровыми племенными кобылами, безупречно вести дом и бла-бла-бла.

— Конечно, — правильный ответ тут может быть только один, и надеюсь, он от меня отвяжется.

— Что будет после Третьего Рейха? — с лёгкой улыбкой спросил он, пристально глядя мне в глаза. Что, что? Пиздец вашему Рейху через четыре года, вот что. Но тут я оказалась подкована. Слышала в каком-то фильме подходящие случаю пафосные фразы.

— Тысячелетний Рейх будет существовать вечно, — на этот раз пронесло, если конечно он не начнёт выспрашивать дальше всю эту партийную муть.