Моя чужая новая жизнь

Я не знала как смогу завтра заявиться в штаб и продолжать изображать патриотку. Мне хотелось не попадаться никому из них на глаза ближайшую вечность. Неважно, что они по большому счёту не понимают, куда их втянули, и действуют по приказу. Неважно, что Вильгельм да и остальные в общем-то адекватные и скажем так гуманисты. Через год-другой те, кто выживут, будут убивать своих врагов с удвоенным ожесточением. И Фридхельм, несмотря на свои истерики, сейчас вон как миленький идёт в бой. Я старалась не думать, что он точно так же стреляет в наших солдат, как и ублюдки Штейнбреннера. Тоска больно билась под сердцем осознанием, что я должна исчезнуть в самое ближайшее время. У нас не было будущего изначально, мы разные во всём, но главное — мы стоим по разные стороны шахматной доски.

* * *

Заснуть я даже не пыталась — мне казалось, стоит хоть на минуту смежить веки, и я снова увижу огненные всполохи и окровавленное, искажённое мукой женское лицо. Но ближе к утру всё же провалилась в зыбкую дремоту на грани сна и бодрствования. Услышав скрип половиц, я моментально открыла глаза.

— Нина? — выбежав в комнату, я увидела, как она уже открывает дверь.

Девушка застыла без страха, но с какой-то смиренной обречённостью, глядя на меня:

— Что? Сейчас позовёшь своих?

— Возьми меня с собой, — сейчас или я никогда не решусь.

— Ты рехнулась? — вот теперь она похоже испугалась. — Зачем тебе бежать?

— Пожалуйста, помоги.

Мне всего-то и нужно, чтобы она провела меня через эти леса. Она наверное решила, что это какая-то жестокая проверка, недоверчиво смотрела мне в глаза. Вдохнув поглубже, я решилась повторить свой опыт с разоблачением.

— Я русская как и ты.

— И что с того? — яростно зашипела Нина. — До этого дня ты отлично притворялась. Что не так сейчас? Одна я может и уйду, а вот за тобой твои друзья тут же пошлют вдогонку целый отряд. Так что нет, и не проси!

Я и сама понимала, что умолять её о помощи бесполезно. Она не дура, прекрасно поняла, что я прикидывалась немкой, чтобы спасти свою задницу, а это равносильно предательству своего народа. Ну и чёрт с ней. Раз я всё-таки решилась, всё равно уйду. Я вернулась в спальню, забросила кое-какие шмотки в ранец, одела вторую пару носков и ещё один свитер. Возможно это меня и не спасёт, если я проведу бог знает сколько времени на морозе, но мало ли. Нина всё ещё стояла столбом, глядя, как я натягиваю на себя шинель.

— Беги, чего стоишь? — я плотнее замотала шарф. — Сдавать я тебя не собираюсь.

Я вышла, не оглядываясь, в предрассветной мгле уже можно было различить дорогу. Вот только снег предательски скрипел под сапогами. Я даже не помнила, кто сегодня на посту, и понятия пока не имела, что отвечать, если всё же попадусь часовому. Страх изнуряющий, тягостный, множился с каждым шагом. У меня была с собой простенькая карта, но идти прямым маршрутом скорее всего нельзя. Придётся наугад прокладывать обходные пути. Я уже почти дотопала до окраины, как вдруг услышала за спиной чьи-то шаги.

— Подожди, — оглянувшись, я увидела Нину, которая чуть ли не бегом догоняла меня. — Сюда давай, — она мотнула головой в сторону полуразвалившейся избы.

— Ну, чего? — я шагнула следом за ней в тёмный проём двери.

— Того, что часовой ваш вот-вот сюда заявится, — прошептала Нина. — Я видела, как он свернул на соседнюю улицу.

Я прислушалась — точно, кто-то топает как слон. Если бы не Нина, я бы сейчас столкнулась с ним нос к носу.

— Кажется, ты не собиралась мне помогать, — не удержалась я от шпильки.

— Отец учил меня всегда возвращать долги, — нехотя ответила она. — Я всё ещё не знаю, как ты сможешь выпутаться, но давай для начала доберёмся до леса.

— Как скажешь, командир, — её враждебность почему-то внушала больше доверия, чем хитрые улыбочки Олеси.

— Как тебя хоть зовут? — Нина осторожно выглянула в окно. — Эрин — это Ирка?

— Арина, — Господи, как же я отвыкла от своего родного имени.

— Как няня Александра Сергеевича? — а, ну да, она же училка.

— Не знаю, меня так назвал дедушка.

Интересно, как там Паша? Я надеюсь, попала не в альтернативную реальность, и всё будет согласно прописанной истории. Он должен пройти эту войну живым. Что-то смутно-тревожное тенью промелькнуло в сознании, но копаться в себе было некогда, и я быстро вышла за Ниной.