Моя чужая новая жизнь

— Карл, надо поговорить, — да блядь, сегодня что, годовой запас невезения на мою голову?

Я моментально сдёрнула одеяло, замотавшись, как индейский вождь, и выжидательно обернулась. Вильгельм прошёл прямо к моей койке. Наверное, полагалось встать. Я осторожно, придерживая одеяло, поднялась, ожидая, что он там ещё придумал.

— Скажи, эта драка… Из-за чего она? Тебя обижают? О подобных вещах нужно докладывать мне или фельдфебелю, — Винтер смотрел на меня как в первые дни — ответственный командир, немного тревожившийся за непутёвого мальчишку, и готов прийти, если надо, на помощь.

Ага, вот так я тебе и расскажу, что меня обижают. Всё как есть вывалю, мол нехорошие пацаны считают, что мы с твоим братиком долбимся в зад за каждым углом.

— Всё в порядке, герр лейтенант, — твёрдо ответила я, стягивая потуже края одеяла на груди. — Я ведь действительно мало что умею. Вот и попросил парней потренировать.

— Не забывай, что за нарушения дисциплины придётся отвечать, — вроде как спокойно напомнил Винтер. Он окинул взглядом одеяло на моих плечах и нахмурился. — Почему до сих пор не переоделся?

— Хотел немного согреться, — осторожно ответила я, надеясь, что он не полезет разматывать мою тушку из одеяла. Вильгельм чуть встревоженно шагнул ближе и коснулся ладонью моего лба.

— Странно, вроде бы не горячий.

Он не спешил убирать руку и теперь смотрел как-то странно. Изучающе что ли. Нехорошо смотрел.

— Я знаю, ты не очень ладишь с парнями. В чём причина?

— Ну… Я стараюсь ладить, — медленно ответила, всем видом показывая свою неконфликтность. Очень не хотелось очередных карательных мер. Наверняка же не отделаюсь трёхдневным отдыхом в сарае. — Я пока что не такой закалённый боец, вот они и посмеиваются.

— В роте должен быть дух товарищества, — нравоучительно заговорил Вильгельм. — На фронте все должны быть как одна семья. Если идёшь в бой, нужно быть уверенным, что идущий рядом не подведёт, вовремя прикроет. Ты понимаешь, о чём я?

Я кивнула, что ж непонятного? Так-то ты прав, только вот я никогда не смогу считать семьёй тех, кто убивал беззащитных, кто разрушал наши города. Некоторых врагов можно хотя бы в чём-то уважать, но не в этом случае. Винтер всё не уходил, словно хотел сказать что-то ещё .

— Когда кто-то не похож на остальных, всегда нелегко найти общий язык, — я добавила отмазок насчёт сегодняшнего инцидента. — Но я правда стараюсь с ними подружиться.

— Да я знаю, Кох доволен тобой, — слабая улыбка скользнула по его тонким губам, а следующий вопрос загнал меня в глубокий охиреозный ступор. — А…Фридхельм? Говорят, вы сблизились.

«В смысле сблизились?» — возмущённо про себя завопила я.

Значит, наслушался гадких сплетен и туда же. Ты ещё в лоб спроси меня тоном оскорблённого главы семьи, как же я такой-сякой посмел растлить невинного мальчика.

— Не более, чем с остальными, — равнодушно пожала я плечами. — А что случилось?

Вильгельм всё ещё оценивающе приглядывался к тому, как я старательно изображала покер-фейс и невинно хлопала глазками, всем видом пытаясь его убедить, что заднице любимого братика ничего не грозит. По крайней мере, с моей стороны точно. Наконец, он как-то смущённо отвёл глаза и скомканно ответил:

— Нет, ничего. Одевайся и иди на стрельбы.

Он наконец-то свалил, а я всё ещё приходила в себя, переваривая услышанное. Похоже, это уже становилось проблемой. Им что на войне больше заняться нечем, как собирать сплетни? И откуда что взялось в древних-то сороковых, когда обычный минет считался половым извращением? А за нетрадиционную ориентацию, вообще-то, можно было и огрести, да так, что мало не покажется. Нет, надо положить конец нездоровым фантазиям насчёт нас с синеглазкой.

***

Я отсиживалась на бревне за избой, не в силах заставить себя зайти внутрь. Не знаю, оставят ли эти дебилоиды свои гаденькие насмешки, но надеюсь, хоть немного показала характер. Что там интересно у меня с мордахой? Совсем ужас-ужас? Челюсть здорово ныла, но зубы целые. То, что губа разбита, подумаешь, какие мелочи. Ну, похожу пару дней, словно инстаграмная уточка, не это сейчас главная проблема.

— Как ты? — вот интересно у меня что, встроенный маячок?

— Пойдёт, — хмуро отозвалась я.

— Карл, ты не должен был связываться со Шнайдером. — он присел рядом, виновато поглядывая на меня. — Пусть мелет, что хочет, не обращай внимания.

— Ты, конечно, можешь и дальше спокойно слушать, как он поливает тебя дерьмом, а я не буду, — вот интересно, как можно мужику быть таким терпилой? Не понимаю.

— Если я могу тебе чем-то помочь, скажи, — Фридхельм с жалостью прошёлся взглядом по моим синякам и ссадинам.

— В следующий раз тоже врежь этой скотине, — мрачно ответила я. — Я один должен доказывать, что мы не геи? Как-то не понравилась мне его реакция — глазища-блюдца, стремительно краснеющее лицо и снова этот виноватый взгляд. Да ну тебя к чёрту, пацифист хренов!

— Шучу, — я жёстко посмотрела ему в глаза. — Хочешь знать, как прекратить херню, что про нас мелят? Прекрати таскаться за мной как приклеенный. Просто держись подальше, ясно?