Моя чужая новая жизнь

— Так ты хочешь подраться, малыш? — злость вперемешку с дурным весельем вспыхнула в его глазах. Он подначивающе развёл ладони. — Ну давай.

Включать заднюю было поздно, да и злость никуда не испарялась. Никогда не умела драться, не играла с мальчишками во дворе в войнушки. Впрочем, с девочками в дочки-матери и принцесс тоже. Моя любимая детская игра была в злую колдунью. Вечно варила какие-то зелья, тыкала палочкой в воображаемых врагов с призывами «Авада кедавра» (привет от увлечения культовым Гарри Поттером). Так что не знаю, как сейчас буду валить эту тварь. Шнайдер, конечно, уклонился от нацеленного в его челюсть удара и несильно приложил меня хуком. Левую скулу обожгло болью, но я только вошла в раж. Собравшиеся вокруг нас недозрители кричали кто во что горазд.

— Хорош, парни!

— Да не связывайся ты с мальчишкой, Шнайдер!

— Шнайдер, ты что не слышал, прекрати!

Он гаденько усмехнулся:

— Ну что, малыш, прекратим? Ты признаешь, что я прав, и разойдёмся. Даже бить тебя не буду, так и быть.

Ага, щас, обратку включать я не буду, даже если лишусь в драке пары зубов.

— За свои слова надо отвечать, мудила, — прошипела я. — Давай разберёмся по-мужски.

— Хочешь сказать, ты мужик? — издеваясь, протянул Шнайдер. — И мне показалось, что вы с Винтером жмётесь по углам?

Вместо ответа я снова замахнулась, вроде как, снова для удара по морде. Когда он, реагируя вполсилы, словно показывая, что с таким недомоганием, как я, можно справиться, не напрягаясь, выставил блок, я от души двинула его второй рукой в печень.

— Ах ты сучонок, — выдохнул он. — Не плачься потом, когда будешь ходить с разбитой рожей.

Мне прилетел неслабый такой удар по челюсти, благо я хоть немного успела уклониться. Один хер больно, да ещё и губу видно разбил, вон чувствую реки крови, стекающие по подбородку.

— Шнайдер, сказано вам хватит! — Фридхельм, надо отдать должное, пытался пролезть к нам, но парни плотно оцепили место драки.

— Не лезь, Винтер, у них всё по-честному. Один на один.

Спасибо и на этом, мужики. Если бы сейчас началась стихийная драка, я бы, конечно, не продержалась и пары минут. А так вон хоть пару раз заехала этой скотине куда надо и собираюсь врезать ещё раз. Я смазанно проехалась кулаком по его уху, и Шнайдер, которому видно надоели мои потуги его отмудохать, резко заломил мне руку за спину, второй же рукой болезненно обхватил шею.

— Ну всё, малыш, признай поражение и беги дальше крутить с Винтером шуры-муры.

Я обманчиво затихла, дожидаясь, пока он чуть ослабит хватку, давая мне хоть немного места для маневра, и со всей дури впечатала затылок об его скотинистую морду, не обращая внимание на боль. Пользуясь моментом, вывернулась из его рук.

— Я живого места на твоей роже не оставлю, если не прекратишь нести эту хероту, — я готова была стоять на своём до последнего, даже понимая, что эта драка может кончиться для меня весьма плачевно.

Шнайдер прижал ладонь к кровоточащему носу и прошипел мне обещание прибить. Неожиданной подсечкой сбил меня с ног, и я едва успела увернуться от пинка тяжёлым сапогом под рёбра.

— Вы что творите? — в эту минуту я почти любила этого вечно недовольного всем, брюзжащего дядьку. Как же ты вовремя, Кребс. — Шнайдер! Майер! Отвечайте, что вы тут устроили?

— Отрабатывали приёмы ближнего боя, — первой отозвалась я.

Никогда не была ни в тюрьме ни в армии, но наслышана, что стукачей не любили нигде. Если и добиваться какого-то к себе уважения, то надо действовать по негласным правилам. Шнайдер зыркнул на меня, едва заметно усмехнулся и подхватил идею:

— Да, решил немного потренировать нашего новобранца.

— Потренировать значит? — Кребс скептически смотрел на нас — подозреваю, у меня вид, как у сожравшего кого-нибудь вампира. Да и противник мой тоже выглядел малость покоцанным — растрёпанный, нос до сих пор кровит.

— Так точно, — подтвердила я.

— Оба за мной! — развернулся Кребс, и мы поплелись следом.

Снова накажут за драку? Интересно как? У меня больше нет отмазки, что я новобранец. Присягу принесла, значит отвечать за косяки придётся полномасштабно.

— Что происходит, Кребс? — ну будто мало было попасться фельдфебелю, теперь ещё и Винтер откуда ни возьмись нарисовался.

— Утверждают, что тренировали ближний бой, — с иронией доложил прапор.

Вилли чуть ли не с отвращением окинул нас взглядом, ясен хрен, ни на минуту не поверив сказанному, поджал губы и, наконец, решил:

— Шнайдер, идёшь со мной. А ты, — кивок в мою сторону. — Приведи себя в порядок. Твой вид позорит солдат вермахта.

Да и пожалуйста! Я с облегчением прошмыгнула в избу и, наконец-то, избавилась от мокрой формы. Вот же хрень, а сухую, конечно, же снять с верёвки додуматься нельзя было. Ладно, сейчас переодену бельё, а там что-нибудь придумаю. Как же меня достали эти жуткие семейники, которые назывались мужским нижним бельём, и майка-алкоголичка, только ни разу не стильная. Лифчика, конечно, днём с огнем нигде не сыщешь. Значит опять буду заматываться, как мумия. Я наклонилась к рюкзаку в поисках сухих носков.