Моя чужая новая жизнь

Но чуда, естественно, не произошло. Каспер сейчас боролся со смертью, а я — с отчаянием. Я понятия не имела, сколько нам ещё придётся ехать. Где-то вдалеке продолжали гудеть самолёты. Возможно, немецкие. Никогда не умела различать их по звуку мотора. Сейчас имело значение одно — минуты чужой жизни стремительно таяли, а я ни хрена не могла сделать. Каспер конвульсивно сжал руку, и я нажала на тормоз. Повернулась, взглянув на изувеченное лицо.

— Только не умирай.

Но его взгляд уже смотрел куда-то за грань. Никогда ещё я не видела так близко смерть. Острая боль сжала сердце. Только что я потеряла близкого друга, который умер в мучениях. Это какой-то кошмарный сон! Конечно, на войне привыкаешь к чужой смерти, к чужой боли, но никогда я не чувствовала это так остро, как сейчас, всё ещё сжимая его пальцы перепачканной в крови рукой.Я вздрогнула, услышав стук по стеклу.

— Что стряслось? — спросил один из раненых. — Бензин кончился?

— Нет, — выдавила я. — Сейчас поедем.

На станции царил полный хаос. Только что прибывшие солдаты кучками толпились, в охереозе наблюдая, как в освободившиеся вагоны вносят раненых. Я остановила какого-то мужика.

— Где госпиталь?

Он молча кивнул на какую-то избу. Я судорожно стиснула почти пустую пачку сигарет, пытаясь собраться с мыслями. Нужно убедиться, что Коху помогут, я не могу потерять ещё одного друга. Потом похоронить Каспера. Понятное дело, что сейчас всем не до кого, но если нужно я сама буду копать. Но всё оказалось лучше, чем я думала. Пожилой майор распорядился, чтобы приняли раненых, и выдал мне в помощь пару солдат. Я двигалась словно на автомате. Собрала документы и жетоны, помогла замотать тело в брезент. Невидящим от слёз взглядом я смотрела, как мерзлые комья земли падают в свежую могилу. Каспер был настоящим немцем — пришёл в армию не по принуждению, его особо не мучила совесть после очередного боя, — но какое это сейчас имело значение? Он был одним из лучших друзей, которые у меня когда-либо были.

— Вам надо немного согреться, — майор твёрдо взял меня за локоть.

В «госпитале» меня напоили горячим кофе. Я попросила немного йода и бинтов.

— Мой друг, у которого раздроблена рука… Вы позаботитесь о нём? — доктор кивнул.

— Мне жаль, фройляйн, но вас я оставить здесь не могу. Мы отправляем только тяжелораненых.