Моя чужая новая жизнь

Сейчас мне казалось, что в мире больше нет ни одного уголка, где бы не раздавался гул самолётов и грохот орудий. Маленький санаторий в горах Чехии стал для меня настоящим оазисом, этаким временным раем. Безмятежно улыбающиеся женщины и важные степенные мужики наверняка имели о войне смутное представление. Даже солдаты какие-то чересчур весёлые. Может, это товарищи из Берлина, так сказать, пороху не нюхавшие? Я, наверное, выгляжу белой вороной. Не болтаю с тётками в зале для отдыха, в столовке сажусь одна и вежливо посылаю незадачливых «ухажёров». Ну и пусть. Я не заводить знакомства сюда приехала, а лечиться, вот и сосредоточимся на этом. Мне прописали усиленное питание, успокаивающие ванны, какие-то ингаляции. Тут даже солярий был, правда такой примитивный, что я сначала приняла УВ лампы за пыточные аппараты. А ещё много гуляла по огромному парку, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Наверное, это именно то, чего мне не хватало последние месяцы. Ну ещё бы, когда живёшь таким колхозом. Не знаю, что там они подмешивают в эти ванны, а может, всё дело в местной минералке, но я хотя бы стала нормально спать, что явно пошло на пользу моим истерзанным нервам.

И вообще, довольно рефлексировать и жалеть себя. Да, я изменилась, многое утратив. Принципиальность, справедливость, совесть и милосердие — всё полетело в топку под жерновами войны. Либо так, либо нужно было геройски покончить со всем, когда я поняла, что попала в сорок первый. Но раз уж так вышло, нужно найти силы идти дальше. Для начала неплохо бы определиться, в какую сторону двигаться. Лечение в Швейцарии я, допустим, добуду — местный профессор так сосредоточенно хмурился, разглядывая мои анализы, что, подозреваю, со здоровьицем у меня действительно проблемы.

— Простите, фройляйн, это ваше?

Блин, опять чуть не посеяла перчатки.

— Благодарю.

Хм-м, у этого дедули знакомое лицо. Я его частенько здесь вижу. И чего ему, спрашивается, не сидится в тепле? Сейчас привяжется с каким-нибудь нудным разговором про свой артрит или подагру и прости-прощай мой сплин в одиночестве. Но он лишь, вежливо кивнув, невозмутимо отправился дальше.

В следующий раз мы столкнулись в зале для отдыха. Я честно пыталась слушать новости, которые ежедневно транслировали по радио, но после того, как в очередной раз услышала дифирамбы Гитлеру, мол, на фронте всё гут, в то время как прекрасно знала, что как раз в это время русские прорвали ленинградскую блокаду, не выдержала. Сходить с ума от неизвестности, гадая, где сейчас Фридхельм, ужасно, но здесь я правды не узнаю.

— Уже уходите? — дедуля ненавязчиво придержал дверь. — Но трансляция только началась.

Хочешь слушать это бред — вперёд.

— Я должна сделать важный звонок, — пробормотала я.

Через несколько дней я уже не знала, что думать. Дедуля постоянно попадался мне на глаза, но при этом так ненавязчиво, что скорее всего это случайность. Хотя нет. Не далее как вчера, когда не вовремя начал моросить мелкий дождь, он словно ниоткуда возник, протягивая мне зонтик. Вряд ли у него привычка разгуливать с охапкой зонтов. Значит, следил?

— Я собираюсь съездить в город, — вот, пожалуйста, снова крутится рядом. — Вам ничего не нужно?

— Спасибо, нет, — я покачала головой.

Блин, он что реально подбивает клинья? Он же старый. Реально старый. Хотя и на озабоченного маньяка вроде не похож. Черты лица такие благородные, хоть картину пиши, одет не броско, но явно дорого. Я подошла к окну, наблюдая, как он загружается в какую-то навороченную тачку. А дедуля-то не так прост — вон даже персональный водитель имеется.

— По-моему, вы ему нравитесь, — приветливо улыбнулась мне медсестра.

Я пожала плечами. И что с того?

— Господин фон Линдт приезжает к нам каждый год и весьма придирчив насчёт знакомств.

— Не говорите глупостей, — раздражённо ответила я.

Подумаешь, пару раз поговорила с дедулей, что теперь — шипперить нас?

Стоп, она сказала фон Линдт? Он что из этих, которые с голубой кровью? Я усмехнулась. Когда ещё бы мне выпала возможность пообщаться с аристократом. Вот только не пойму, чем я так ему понравилась? Я, конечно, немного привела себя в порядок и больше не похожа на бездомную облезшую кошку, но и до нарядной фифы мне ой как далеко. Никаких завитых локонов и начесов на голове, лицо, так сказать, не облагороженное макияжем. Ну и, разумеется, я по-прежнему носила военную форму. Даже не тянуло проехаться в город и сменить имидж. Когда такое было? Я всегда справлялась с хандрой грандиозным шоппингом. Похоже, моя депрессия затянулась. Интересно, а когда додумались открыть кабинеты психологов? Я бы, наверное, сходила. Ага, и было бы как в анекдоте: «Рассказала психологу свои проблемы. Он плакал и выпил весь запас валерьянки».

А сегодня прямо весна. Хоть раздевайся и загорай. Насчёт раздеться я, пожалуй, погорячилась, а вот погреться на солнышке вполне можно. Нет, ну ты смотри, и этот граф или кто он там, здесь. А что это он делает? Я неприязненно покосилась на дедулю, который невозмутимо приземлился рядом со мной на лавочку.