Моя чужая новая жизнь

— Всё равно ты могла раньше мне сказать! Зачем ты пошла со мной в сарай, а? Что, скучно стало или ты…

Олеся запнулась и покраснела. Н-да, похоже мне придётся доказывать не только Винтеру, что я не любитель изврата, ещё и перед девчонкой оправдываться.

— Да я изначально просто прикрывала тебя. Ты ж нет чтоб получше по сторонам смотреть, бежишь со двора, не глядя. Говорить по-русски было опасно, мало ли кто услышит. Даже ваши, местные, сдать могут. Я не могла рисковать, слишком важное задание выполняю, — вдохновлённо врала я. — А потом ты сама стала ко мне с гостинцами бегать. Вот и вышло, что парни нас…

Я чуть не ляпнула «зашипперили». Вот до чего обрадовалась возможности наконец-то говорить по-русски.

— Стали… Ну, как бы сводить. Мне и так пришлось несладко, слишком много внимания привлекала. Я ведь по легенде малолетка, сбежавший на фронт. Ну, я и не спорила с ними, тебе опять же польза, никто больше цепляться не будет.

— Благодетельница какая, — фыркнула Олеся. — И что дальше?

— Мне нужна помощь, — как-то нехорошо у нас начался разговор, было бы проще, если бы я просто выследила её и уже потом объяснялась с партизанами. — Мой напарник уже три недели не выходит на связь. Задание выполнено, но я теперь затеряться так просто не могу. Слишком хорошо немцы в лицо знают. Так что буду благодарна, если передашь кому надо, что я прошу о встрече.

Олеся с сомнением смотрела на меня, словно раздумывая, верить мне или нет.

— Всё равно не пойму, как ты можешь с ними жить под одной крышей. Тьфу, и есть за одним столом, — презрительно скривилась девушка. — Я бы так не смогла.

— Да что ты? — я скептически выгнула бровь. — А кто, прости, меня потащил на сеновал? И вообще на хрена тебе было охмурять немца, раз такая патриотка, а?

— Я хотела тебя охмурить, чтобы потом выманить из села, — нехотя призналась Олеся. — У меня батя в партизанском отряде. Им нужен кто-то из ваших гадов, чтобы допросить о картах и передвижениях.

О, как. Ей, значит, можно разыгрывать Мату Хари, а на меня смотрит как на врага народа? Но тем не менее девчонка чуть ли не единственный мой шанс досрочно смыться, пока ещё кто-нибудь не догадался, что я не Карл.

— Ты стреляла в наших, хотя бы раз? — неожиданно спросила Олеся и жёстко добавила: — в глаза мне смотри, я увижу, врёшь ты или нет.

— Нет, — я выполнила её требование с лёгким сердцем, зная, что говорю правду. — Я тянула время как могла, чтобы сразу в бой не поставили. Прикидывалась неопытным мальчишкой.

Тут, конечно, я покривила слегка душой — но ведь в Союзе никто бы не отправил в разведку девушку без малейшего опыта в военном деле. По лицу этой хитрюги было непонятно, верит она мне или нет. До меня стало доходить, что моя безопасность целиком и полностью в руках этой девчонки. Которая тоже, между прочим, себе на уме.

— Выпустишь меня сегодня в лес, я поговорю с батей, — наконец сказала она. — И если вздумаешь меня предать, я тоже тебя сдам немцам. Даже перед расстрелом успею Федору крикнуть, чтоб всё им рассказал, ясно?