Моя чужая новая жизнь

Проще мне там не будет, и мы оба это знали. Файгль бросал свою роту в такие замесы, которые нам пока и не снились. А Вильгельм, как бы там ни было, немного жалел косорукого Карла и не отправлял в самые горячие точки. Собственно, после присяги я, помимо общественных работ, только пару раз выбиралась отлавливать партизан. Действовал Вилли, конечно, не по уставу, но похоже, действительно хотел дать мне время хоть немного набить руку в стрельбе. Немцы пока что могли позволить себе такую роскошь. Вот гауптману по барабану, пристрелят меня в ближайшем бою или нет. Главное — чтобы было побольше солдат с дурным фанатичным блеском в глазах.

— Что ж, вам решать.

Внутренне покривившись, я подпустила в глаза эмоций, вроде мне пиздец как жаль с ним расставаться. Отчасти так и было — ведь я пока что не видела от Винтера ничего плохого и будь я действительно Карлом, о таком командире можно было только мечтать. Но особо тёплых чувств я тоже к нему не питала, ибо немец же. Своим хороший, но пачками убивает наших, русских.

— Вы столько для меня сделали, я никогда не забуду своего первого командира.

В глазах Вильгельма мелькнуло виноватое выражение. Вроде того, как если бы он мальчишкой притащил в дом бездомного котёнка, а строгая маман велела отправить блохастика назад на улицу. — Ладно, там посмотрим, — он поправил в моих руках винтовку, которую я вечно умудрялась держать не так, покачал головой, мол я безнадёжен. — Продолжай тренироваться.

***

Вечером наконец-то объявилась Олеся. Успев до комендантского часа, выловила меня возле казармы и робким кивком предложила прогуляться.

— Похоже, наш малыш не облажался, — присвистнул Бартель. — Девка вон хочет повторить.

— Иди уже, — добродушно усмехнулся Кох. — До отбоя успеете намиловаться.

Я подхватила «подружку» под локоток. Как только мы отошли подальше, нетерпеливо повернулась к ней:

— Ну, что? Ты поговорила?

— Поговорила, — вывернулась из моих дружеских объятий Олеся. — Есть два условия, прежде чем наши тебя отсюда заберут.

— Говори уже, — надеюсь, мне не придётся для этого поработать подрывником, а так я на всё согласна.

— Ты скажешь, кто с тобой работал.

Я кивнула. Делов-то, назову сейчас левую фамилию, кто там в лесу проверять будет. Базы данных всё равно ещё не придумали.

— И ты должна вывести из строя вашу роту в ближайшие несколько дней.

— Зачем? То есть я хочу сказать, я же не могу их всех перестрелять, а если притравить, так перебьют всю деревню, — я уже была наученная горьким опытом.

— Можешь не убивать, — презрительно усмехнулась моим опасениям Олеся. — Я сказала, выведи из строя. Хочешь отсюда выбраться — придумаешь как, — посмотрела на моё озадаченное лицо и добавила. — Нашим позарез нужно в ближайшие дни прорываться отсюда к линии фронта на востоке. А эти, сама знаешь, чуть ли не каждый день по лесу шастают.

Н-да, задачку мне подкинули. Не спи теперь всю ночь, думай, как немчиков безобидно с горизонта убрать.

— Так с кем ты работала? — настойчиво спросила Олеся.

— Майор Александр Громов, — в душе не разумею, почему Громов, ляпнула, что первое в голову зашло.

Ох, как вовремя я замолчала — мимо прошёл Каспер и хитро мне подмигнул. Стояли мы с Олесей, конечно, не как двое влюбленных, но играть на публику интим я была больше не в состоянии. Олеська тоже проводила немца недобрым взглядом и хмыкнула:

— Всё, разбегаемся. Повторения того, что было в сарае, не будет.

— Даже и не думала, — тоже скривилась я. Хватит с меня этих трансгендерных движух.

***