Моя чужая новая жизнь

— Будет вам, парни скорее всего сожрали чего-то в городе, или у русских паршивое пиво, — проворчал Кох. — Если б отравил кто, мы бы все полегли, а тут больше на несварение похоже.

Да, пусть грешат на что угодно, главное — деревенские вне подозрений.

Я не знаю, сколько мне удалось проспать, может час, может пару минут. Когда проснулась, поняла, что вокруг творится полный ахтунг. Кребс ворвался, поднимая по тревоге, на улице стоял такой грохот, словно Красная армия явилась сюда в полном составе.

Я бодрой белкой подскочила и, не заморачиваясь конспирацией, оделась, как и положено солдату, за две минуты. Да меня собственно и не разглядывал никто — парни были слишком заняты натягиванием собственных штанов и портянок. Мы выбежали на улицу, Кребс погнал всех к сараю, где хранились боеприпасы. Точнее к тому, что от него осталось.

— Проклятые партизаны подожгли склад! — взревел Хайе.

Я оценивающе оглядела жалкие остатки отряда — Кох, Каспер, Хайе, Кребс, и пожалуй всё. Вильгельм поехал с остальными в госпиталь. Олеська там что, смской высвистала сюда наших? Или они прячутся где-то рядом.

— Немедленно потушить огонь! — проорал Кребс, и мы побежали к корыту.

Пришлось таскать вёдра с водой и работать пожарником, а что делать? Устала, как последняя собака. Всё, руки просто отваливаются. Ничего не случится, если пару минуток постою, якобы набирая воду в ведро.

— Эй, пс-с, — послышалось из ближайшего куста.

Я покосилась и увидела Олесю, которая активно семафорила, зазывая меня поближе. Я покосилась на немцев и кивнула:

— Ну?

— Постарайся отделаться от этих гадов и беги к окраине села, — опять она как-то странно на меня посмотрела. — Если, конечно, не передумала, товарищ Новикова.

Я-то не передумала. Только опять получается пускаюсь в бега налегке. Казарма совсем в другой стороне, и рисковать, теряя время, я конечно не буду. И ладно, нет у меня здесь таких вещей, с которыми бы жалко было расставаться.

Пожар мы вроде потушили, но скорее всего поспать больше не удастся. Кребс, если не дурак, после такой плюхи от русских будет начеку. Я прикинула, что сейчас под разумным предлогом — ну, там водички попить или в сортир сбегать — как раз незаметно и смоюсь. Не успела и рта раскрыть, как вздрогнула от рёва нашего фельдфебеля:

— К оружию! Русские пошли в наступление с северной стороны села!

Ай, молодцы, не всё же немцам без предупреждения на рассвете нападать.

— Майер, Кох, идёте со мной! Хайе, Каспер, нас прикрываете!

Э-эм, он что думает, мы впятером сможем отбиться от партизан? Даже не так, я же не в счёт. Молнией выстрелила в голове мысль, что сейчас вот уже наверное никак без последствий не отмажусь от стрельбы по своим. Может, проще завалить пару немцев и валить под шумок? Ну да, я прям такой снайпер — даже если и попаду сразу в Коха, Кребс тут же меня грохнет. Вот же засада, что мне теперь делать, а?

Но пока я думала, кто-то наверху уже подумал и своеобразно, но решил мою проблему. Если бы не реакция фельдфебеля, я бы наверное попрощалась с жизнью во второй раз. Кребс, заорав: «Ложись!» — с силой отпихнул меня в ближайший палисадник. Я не успела ничего понять — перед глазами взметнулись комья земли, я на какое-то мгновение оглохла. Это сложно описать словами — когда тебя с силой несёт ударная волна, как мелкие осколки царапают открытую кожу, и ты растерянно замираешь, не понимая, как можно выстоять против такого. Кребс щёлкнул у меня пальцами перед глазами:

— Живой? — я кивнула. — Ползком вдоль забора и за мной, понял?

Пока он тоже самое кричал Коху, я в панике соображала, как бы мне ползком отсюда совсем убраться. Где-то впереди строчили из автомата Каспер и Хайе, да и Кребс нас тащит явно настроенный принять бой.

— Не ори, — на мои губы легла чья-то рука, хотя я уже узнала знакомый шепот: — Отползаем за сарай, и дальше бегом за мной, поняла?

Момент потеряться самый что ни на есть удачный — вокруг дым, суета, враги за каждым кустом. Я шустрой гусеничкой поползла за Олеськой. Скрывшись с горизонта, мы бегом припустили через дворы и огороды. Наверное надо всё-таки мысленно сказать спасибо Кребсу за то, что гонял бедняжку Карла — бегать я стала в разы лучше. Во всяком случае, почти не запыхавшись, мы добежали к полю. Олеся остановилась и прислушалась к звукам со стороны деревни. Мне они не говорили ни о чём — ну стреляют, поди там разберись кто в кого.

— Ну что, пошли дальше, если не передумала, — вздохнула она.

— Чего это я должна передумать? — уже не первый раз слышу и мне это не нравится.