Моя чужая роль

— А знаешь, для меня это тоже полезно. Ещё пара часов тренировок с тобой, и я сделаю в самоконтроле любого самурая.

Она резко убрала руку с лица и нахмурилась:

— Издеваешься, да? — повернулась к лежащему на столе телефону и развела руками, — я не могу это сделать. Понятия не имею, как в тот раз получилось.

— Да ты постоянно это делаешь! — взлохматил волосы он, отмотал назад, остановил, протянул ей мобильный: — На, запускай, — сам в это время положил ладонь ей на лоб. Стефани нажала на кнопку, её экранная копия опять изобразила неизобразимое.

— У тебя зеркало есть?

Она нахмурилась, качнула головой:

— Нет, я бросила сумку в комнате Криса.

— Ладно, тогда так, — он взял у неё телефон и включил фронтальную камеру, — на, смотри. И повторяй мысленно то, что я рассказывал тебе. Вспомни свои чувства, переживи их ещё раз.

На этот раз она увидела. То самое выражение, которое так долго не могла поймать! Оно вышло так легко и естественно, что хотелось смеяться. Стефани широко улыбнулась и подняла взгляд с экрана на довольное лицо Стива:

— Получилось.

— Мышцы чувствуешь? Здесь? — он обозначил кончиками пальцев несколько точек на её лбу, она попыталась пошевелить только теми местами, вроде бы получилось, изобразила лягушачью лыбу от уха до уха, мелко закивала. — Теперь здесь, — он провел пальцем под глазом, она тут же ответила напряжением именно в том месте. — И с другой стороны, — он переместил пальцы, она радостно гримасничала, с каждым разом чувствуя своё лицо всё полнее и отчётливее, он стал быстрее перемещать пальцы — нос, скула, подбородок, излом брови, переносица, уголок губ…

Вот тут её капитально тормознуло. От его ладони на лице исходил жар, заставляющий губы напухать и пульсировать, сердце симулировало ишемию, заставляя лёгкие глупо сокращаться, не получая ни капли воздуха через перехваченное спазмом горло. Нож в груди раскалился, сознание поплыло, тело гудело, как будто она отсидела себя всю, взгляд медленно-медленно поднимался выше от экрана к воротнику Стивена, к подбородку, губам, глазам…

«Что у него на лице — смятение? Нет. Жажда? Возможно.

Он видит, он всё видит и всё понял, чего же он ждёт?!»

Сердце колотилось теперь медленно и сильно, каждым ударом причиняя боль, как будто выросло в три раза. Каждым ударом толкая — давай, давай, давай!

«Я только что послала Криса, но прекрасно знаю, что он извинится и мы помиримся. Очень скоро, может, завтра. Помиримся и опять будем вместе. А Стивен всё так же будет тянуть мне своё солнце, особенно, если сейчас я сорвусь и позволю себе сделать то, чего так отчаянно хочется.

Так адски мучительно хочется.

Мы ведь поссорились с Крисом, я выкинула из его постели девку, я имею полное право злиться и мстить.

Имею право урвать кусочек того сияния, что мне предлагают…»

Она готова была поклясться, что чувствует проходящие через тело вибрации, которые рождает его сердце, бьющееся так близко, всего ничего — протяни руку и… Но её руки как будто отнялись, из них выскользнул телефон, упал на колени, заставив вздрогнуть. Нечаянная дрожь вызвала движение его пальцев на её губах, от новой волны острых мурашек она чуть не вскрикнула, но из перехваченного горла не донеслось ни звука. Она понимала, что дышит как сумасшедшая, резко и часто, только нагнетая напряжение, но ничего не могла с этим сделать — лёгкие пекло, жар растекался из ножа в груди, раскаляя всё внутри.

«Он видит меня насквозь. Надо что-то с этим делать. Надо. Надо…

Зачем?»

Зачем что-то делать? В его глазах нет осуждения. Его лицо пылает жаждой и чем-то… таким отчаянным, дерзким и страшным. Как будто альпинист, почти достигший вершины Эвереста, висящий на одной руке и стальной воле где-то невообразимо выше облаков и чувствующий за спиной бездну, впервые увидел на вершине чужой флаг. И понял, что он почти у цели. Один, последний рывок — и всё. И он будет хохотать в лицо небу, попирая ботинками всю планету, все семь миллиардов тех, кого здесь нет и никогда не будет.

— Стивен…

Он провел обратной стороной ладони по её щеке и медленно подался вперёд, она обречённо закрыла глаза, понимая, что больше ничего не скажет. Вокруг кружились галактики, в голове гудел бескрайний космос, его ладони крепко и мягко держали её лицо, медленно поглаживая кожу, пуская по безграничности тела миллионы мурашек.

«Это неправильно. Так нельзя. Я должна что-то сделать, что-то…»

Мелкая кусачая совесть глупо билась где-то невероятно далеко, здесь и сейчас ею овладела податливая тяжелая апатия — это ведь так просто, сделать вид, что ничего не могла сделать. Эверест никто не спрашивает, хочет ли он кого-то видеть на своём пике. Вершину просто берут, отчаянно и смело, те немногие, кто достаточно для этого крепок.

А она кто? Она где? Её стальная воля и железные убеждения давно текут пылающей расплавленной массой, бессильные сохранить крепость в том невероятном горне, в котором сейчас томилась её душа.

Стивен запустил пальцы в волосы Стеф, притягивая её всё ближе, на коже уже вспыхивало ожогом его дыхание…

Миг. Один, последний, самый главный.