Моя-чужая

— Сколько? — повторяет Погодин и достает из куртки портмоне.

— Три сотни, — улыбается девица призывно.

— Даю тебе штуку, — Кирилл отсчитывает тысячу долларов. — Но ты отсюда сваливаешь прямо сейчас. Забываешь сюда дорогу. Как меня и хозяина дома. Усекла?

Девица кивает. Погодин сворачивает купюру, засовывает в трусики.

— Может… — она проводит ладонью по груди Кирилла. Цитрусовый аромат духов пополам с перегаром шибает в нос. Кирилл морщится.

— Пошла вон, — выдыхает.

— Ну как знаешь, — она поднимает платье и исчезает из дома.

Кирилл тихо матерится. Дает приказ своим ребятам сопроводить девицу, чтобы лишнего нигде не сболтнула. Не нравится ему это. Посторонние совсем ни к чему. Странно, что его ребята девицу проморгали. Да и Кирилл думал — Артем тут медленно спивается в одиночестве. Ошибся.

Погодин заглядывает в столовую — везде разбросаны пустые бутылки. Даже на белоснежном рояле валяется бутылка из-под виски, а по крышке расплылось грязное пятно. Вокруг окурки, заплесневелые огрызки непонятно чего.

Погодин распахивает окна, не в силах вытерпеть вонь. Вдыхает свежий морской воздух.

— О, Кирилл, — хриплый голос Артема за спиной, — а ты как здесь?

— Через дверь, — хмуро отвечает Погодин. — С каких пор ты перестал запираться? Врагов не осталось?

Артем не отвечает. Кирилл наблюдает, как Крутов, сильно покачиваясь, подходит к роялю, с тоской смотрит на пятно. Лицо помятое, опухшее; мешки под глазами; борода отросла. Смоляные волосы взъерошены и давно не мыты.

Встреть его кто на улице — решат, что бомж. И грима не надо — полное попадание в образ жизни отбросов общества. Странно, что при этом тело в отличной спортивной форме. Мышцы перекатываются под смуглой кожей при каждом движении. А на руках неизменные перчатки.

Понятно, почему девица сразу не сбежала. Удивительно, что она вообще на него клюнула. В таком-то его состоянии. Другой вопрос, как обычно брезгливый Артем умудрился довести себя до такого безобразного состояния. Еще и повелся на простую шлюху. Неужели смерть Гуриной его так подкосила? Ищет ей замену?

Задумавшись, Кирилл не замечает, что развернулся к Артему. И тот смотрит внимательно, изучает. И взгляд тяжелый, как будто смотрит насквозь и все понимает про него. Взгляд прежнего Артема Крутова. Не может быть. Кирилла передергивает, и он поспешно отворачивается.

— Ты за каким чертом приперся? — фырчит Артем. — Я в обществе не нуждаюсь…

Кирилл усмехается. Ушедшая девица говорила об обратном. Впрочем, плевать ему, он по делу здесь. Оборачивается. Как последний алкаш Артем шныряет по пустым бутылкам в надежде вытрясти из них хоть каплю алкоголя. Погодин вспоминает, что у него в машине есть виски. Пожалуй, сегодня пригодится.

— Юрист прислал, — Погодин демонстрирует папку с договорами. Крутов смотрит на него мутным взглядом. В глазах одно желание — выпить. И ничего больше. Нет больше того Крутова, способного убить без сомнений даже лучшего друга. Кирилл облегченно выдыхает — показалось.

— А где Ася? Ася! — покачиваясь, Артем выходит в коридор. — Асенька!

— Не знаю я никакой Аси, Артем! Давай ты документы подпишешь и я поеду, лады?

— Документы? — удивляется Крутов.

— Они самые, — соглашается Кирилл, махнув папкой.

— А как же Ася? Она не могла уйти, не попрощавшись. Она всегда прощается… — растерянно смотрит Артем.

— Да какая нахрен Ася, Артем?! — хватает Крутова за плечи, хорошенько встряхивает. — Умерла она! Нет ее, понимаешь?! А верфи есть! Бизнес, Артем, не терпит проволочек! Ты вообще понимаешь, что компания разваливается?! Если ты не подпишешь документы, то завтра рабочим платить нечем будет! А ты…

Но Крутов мычит что-то невразумительное, отталкивает Кирилла.

— Ася! Девочка! — зовет Артем.

Кирилл тяжело вздыхает.

— Артем, если ты сейчас не подпишешь, я тебе морду набью, честное слово.

Но тот не слышит, направляется к выходу. Неужели перепутал ту девицу с Гуриной?

Кирилл опирается на стену, качает головой.

— Знал бы, хрен бы я тебя тогда из речки вытягивал.

Артем останавливается. Поворачивается к Кириллу. Тот замирает. Неужели услышал?

— Зачем ты ее прогнал? — спрашивает Артем и смотрит как ребенок, у которого отняли любимую игрушку.

— Артем, хватит комедию ломать. Я задолбался тут твою херню выслушивать. Подпиши документы и хоть сдохни тут.

— Она красивая, — вздыхает Артем, как будто и не слышит Кирилла. Или правда не слышит? — И хрупкая, как птичка.

И лыбится, как дебил. Псих. Кирилла коробит. Нужно заканчивать этот дурдом.

Артем подходит ближе, шепчет:

— Она приходит…По ночам…В подвенечном платье…К нему приходит… — и идет в сторону гостиной. Кирилл остается на месте.

— Да я с места не двинусь, пока ты не сделаешь дело! — рявкает. Но Крутову плевать.

Кирилл не ожидал, что все так затянется. Ему-то нужна всего пара подписей. А тут такое.

— Красивая птичка, — говорит Крутов, взяв фотографию в деревянной рамке. Гладит и возвращает на полку. — На нее похожа…