П р о н и н а. Вас, когда нужда придет, я кликну… Вера, к нам первый секретарь райкома приехал. Знамя вручать. Ты, как заместитель парторга, все подготовила к торжеству?
В и н о г р а д о в а. Ольга Андреевна! Я все предусмотрела.
Н о в и к о в. Да говорите вы своими словами, Вера Алексеевна.
В и н о г р а д о в а. Как же можно? У нас сценарий… То есть… все утверждено на парткоме.
Н о в и к о в. Ничего, ничего, говорите неутвержденное.
В и н о г р а д о в а
И р и н а
П р о н и н а. А ты чего, Ирина, насмешки строишь?
И р и н а
С о л о в ь е в. Ирина! Поимела бы ты стеснение!
П р о н и н а
В и н о г р а д о в а. Тише, товарищи! Тише! Вот я и говорю. Много мы сделали, но есть у нас некоторые, что либо о себе, о своем кармане, о своем личном тепле думают, либо норовят из села податься на легкие дармовые хлеба! Разве не так говорю?
П р о н и н а
Г о л о с а. Правильно, Вера!
В и н о г р а д о в а. Вон Миша Колесов… Виновата, Михаил Михайлович, наш деревенский… До войны по неизвестной причине из села ушел, а ведь обратно его потянуло. Не то что ты, Колька! Где это видано, чтоб грамотный парень бросал родное село в такое время и в город бежал?!
Н и к о л а й. Вы, тетя Вера, не отвлекайтесь от темы.
В и н о г р а д о в а. Не мой ты сын, а то бы я тебе при всем народе твои модные брючки спустила да крапивой по известному месту прошлась…
П р о н и н а
Н и к о л а й. А чего она? Не моя мать! Да она и ничья мать!
П р о н и н а. А это ты напрасно высказал. Она ничья мать только потому, что в девятнадцать лет осталась солдаткой-вдовухой. А через год помер у нее единственный сын, двухлетний Колька. Вот как! И права она, что таких, как ты, стегать надо за дезертирство.
Н о в и к о в. Уходит из села?
Это как же так? Все внимание сейчас на село, а вы, молодой человек…
Н и к о л а й. Да я ведь и не собирался уезжать, Валентин Петрович! Так уж вышло. Я ведь хотел остаться здесь, в колхозе, тем более что Ольга Андреевна задумала комплексную механизацию животноводческой фермы провести. Ну, думаю, тут и мои знания пригодятся.
К а т я. Ведь он же десятилетку с золотой медалью окончил.
Н и к о л а й. Да при чем тут медаль?
К а т я. А при том, что технику он знает, механику, может на поточной линии за пультом управления сидеть — кнопки нажимать.
Н и к о л а й. Ну вот. Пришел я на ферму: «Давайте самую сложную работу, чтобы мозг от напряжения трещал». А мне дядька Фомин вручает технику — вилы: «На, выгребай навоз!»
П р о н и н а. Это когда было-то? Год тому назад. Нынче мы все на технику переводим и добьемся полной механизации.
Ф о м и н
Н о в и к о в. Вот видите, товарищ Пронина, люди сомневаются…
П р о н и н а. Он у нас здоров на еду, да хил на работу.
Н о в и к о в. Мда, проблема «кнопки и вилы». Погодите, товарищи, дайте послушать, что говорят колхозники.
В и н о г р а д о в а. Раз согласен со мной, то выйди сюда, на сцену, и скажи громко.
С о л о в ь е в. И скажу! Ради бога! Я лично даю слово любыми путями достать для нашего механизированного комплекса нужные цепи. Вот клянусь!