Моя деревня

Р о д и о н о в. Надо обратиться к врачам. Или есть причина для беспокойства?

Ф и л я. А как же вы думали? С одной стороны, меня обязывают строить самым срочным образом, предположим, этот комплекс, а назавтра всех плотников, бетонщиков, штукатуров и облицовщиков забирают на другую стройку. Вот вы здесь постоянно сидите, и меня обязывают быть рядом. Но на меня строчат жалобу, требуют наказания за то, что в соседнем районе остановлено строительство крупного зернохранилища. А машины — вот! — гляньте, потоком идут. Большой хлеб Нечерноземья! И я прекрасно понимаю, что зернохранилище там нужно сдать немедленно, но я не могу уехать отсюда, потому что вы немедленно сообщите в центр о том, что комбинат не будет сдан к зиме!

Р о д и о н о в. У каждого своя задача. Я, в силу своей профессии, обязан внести определенную и ощутимую лепту в это большое дело. Да что там я…

Ф и л я. Без нас сельское хозяйство не может дать ни зерна, ни молока, ни мяса, ни яиц. За этот год мы выполнили три нормы строительства! Три! Это же надо! Но когда мы их, пусть хоть с горем пополам, обеспечиваем — награды и похвалы другим, а нам — очередные предупреждения.

Р о д и о н о в. Я знаю строителей — Героев Соцтруда. Многих депутатов-строителей я знаю.

Ф и л я. Я их тоже знаю. Но вы не можете провести глубинный и непредвзятый анализ причины появления в нашей стране — и в таких больших количествах — бригад всяких шабашников. Хорошо, если это толковые и честные строители. Но ведь очень часто среди них — всякий сброд. Бездельники, пьяницы, бичи. Ведь не на пустом месте они возникли?

Р о д и о н о в. Безусловно. Потребности в строителях высокие.

Ф и л я. Не только это. Там люди приходят к председателю и говорят: тебе нужен коровник? Будет коровник! Десять тысяч на бочку, твой материал, твои харчи, твое жилье — и через две недели бригада в десять человек выдает на-гора коровник. Редко когда он бывает плохого качества. Потому что в шабашники все чаще идет профессиональный строитель.

Р о д и о н о в. А почему?

Ф и л я. Денежный стимул у шабашников раз в десять выше, чем в нашей стройконторе. Вот и крутись, Филя, пока тебе очередной выговор с занесением не внесли в учетную карточку.

Р о д и о н о в. Да, у вас тоже свои сложности.

Ф и л я. Вы вон летом Сан Саныча призывали быть принципиальным и не подписывать липовый акт. А не подпиши он тогда тот проклятый акт, не получи мои строители премию — сегодня в этих коровниках крысы и вороны строили бы себе долгосрочное жилье! И самое неприятное в том, что, несмотря на все трудности, мы в этом году вытащили несколько незавершенных объектов, а нам даже спасибо не сказали. Вот вам и справедливость.

Входит  Ч е ч е т к и н.

Ч е ч е т к и н. Вон вы где! А вас товарищ Канахин Александр Феодосьевич ищет.

Ф и л я. У меня к вам серьезный разговор, Сан Саныч…

Ч е ч е т к и н. А ты только ко мне с серьезными разговорами, Филя. (Делает вид, что хмурится, но не может скрыть какой-то своей радости.) Ну, говори, слушаю.

Ф и л я. Подпиши мне акт о приемке кормоцеха.

Ч е ч е т к и н. Ты это один думал или тебе черт в ухо нашептал?

Ф и л я. Нет у меня иного выхода!

Ч е ч е т к и н. Люблю я тебя, Филя, за твой ум, за изворотливость. И знаю, что ты честный человек и мучаешься из-за своей порядочности, что не о себе ты печешься…

Ф и л я. Ну вот и подпиши!

Ч е ч е т к и н. Да ты понимаешь, что ты мне предлагаешь? Как только появится на белый свет акт за моей подписью — тут же, как прямое следствие, вопрос у руководства: «Чечеткин! В чем дело? Кормоцех действует. Отопление работает! Почему не переводишь молодняк в новые помещения?» А мне что говорить? Что мне отвечать? Или загнать скот в холодные сараи и уморить голодом?

Ф и л я. Да про этот акт будем знать только мы трое. Среди нас фискалов нет вроде. Ты вон прошлый раз сказал: «Обратись к корреспонденту! Как он скажет, так я и поступлю!» Так обратись теперь ты к нему!

Ч е ч е т к и н. Я слишком хорошо изучил тебя, Филя, за эти годы. И знаю, что ты ни одного слова напрасно не скажешь. Вот поэтому я и не буду обращаться к Алексею. Я же вижу, что он тебя из жалости поддержит и этим самым ускорит мой смертный приговор. Нет, Филя. Не сердись! Не могу! Не подпишу!!!

На последних словах подходят  К а н а х и н  и  Н и к о л а й  А м в р о с и е в и ч.

К а н а х и н. А тут, как и прежде, конфликт строителей с хозяйственниками. Ну, чего не поделили, товарищи? Здравствуйте. (Здоровается со всеми.) Почему это на такой молодежной стройке и… тишина? Где оркестры, где музыка? Шучу, шучу.

Ч е ч е т к и н. А мы без шуток сейчас подключим радиотрансляцию! Музыка работе — не помеха!

К а н а х и н. Правильно. Чего смолкли-то? Или секрет?

Ф и л я. Очередная сцена, подтверждающая нашу строительную беспомощность! Извините, мне надо идти!