Моя девочка

- Маленькая моя, потерпи немного, сейчас, сейчас... , - сам не понимаю собственных слов, прикасаюсь губами к ее ледяным, бледным щекам, в тысячный раз пытаясь почувствовать ее дыхание. - Не оставляй меня, мой Ангел, не уходи. Прошу тебя маленькая. Я же не смогу без тебя! Будь со мной! Меня не будет, если не будет тебя!  Останься. Пожалуйста... Пожалуйста... , - бесконтрольно целую ее холодную, нежную кожу. Опять застываю, замираю, не дыша, не отрывая губ от ее щеки, и слушаю тишину, мертвую тишину, вызывающую во мне лихорадочную дрожь, разрывающую  меня на куски. Пульс. Мне нужно нащупать ее пульс. Подношу руку на  шею к сонной артерии, а прикоснуться боюсь, руки отказываются работать. Мне страшно не ощутить под своими пальцами биение ее сердца. Пока у меня есть надежда, и я не хочу ее терять, не ощутив ее пульс. Если я почувствую, что ее сердце  остановилось, то мое тоже перестанет биться в ту же минуту. Но я  преодолеваю это чертово сопротивление,  и все-таки прикладываю пальцы к ее нежной коже на шее в районе сонной артерии.

ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

Алексей

Я возненавидел больницы. За последние три часа, когда медики забрали мою девочку, я понял, как это место давит на человека. От запаха лекарств и стерильности начинает тошнить, скручивая желудок. Белые стены давят как в приступе боязни замкнутого пространства. Хочется распахнуть все окна и впустить в помещение свежий воздух. Это место меня душило, лишало дыхания, заставляя глубоко дышать.

Складывалось ощущение, что я погрузился в густой, белый туман, словно  я ничего не видел, перед глазами стоит белая, режущая глаза пелена, в голове пульсирует так, что кажется, все сосуды сейчас разорвутся.

Они забрали мою девочку. И долбаные три часа, которые кажутся мне вечностью, никто и ничего не сообщает мне, что с ней. Мимо проходят медсестры, которые отвечают мне односложными фразами о том, что скоро выйдет врач и поговорит со мной. В голове крутилось столько вопросов, на которые я так и не находил ответов. Как она оказалась в этом месте? Что с ней произошло? Скорая и ребята Дана, подтвердили мне, что моя девочка упала с высоты. Как!? Зачем?! Я отчаянно отказывался верить в холодные, бездушные  слова врача скорой помощи, о том, что девушки в таком возрасте очень часто совершают попытки самоубийства, выбирая прыжок с манящей высоты. Что могло подтолкнуть ее на такой поступок? Что могло произойти за одну чертову ночь? Я корил и винил себя за то, что не услышал ее звонки. За то, что не поговорил с ней. Все так неожиданно произошло, разговор с Мариной, Антон, больница, я просто обязан был найти время, чтобы позвонить моему Ангелу, поговорить, сказать, что все хорошо. Как я мог настолько уйти в проблемы и не думать о моей маленькой, глупой девочке?

Почему я не поехал к ней раньше? Почему не нашел ее?! Мысленно я задавал себе эти вопросы. Почему моей малышке сейчас больно? Что творилось у нее в голове, когда она решилась на этот шаг? Со мной творится что-то необъяснимое. Еще ни разу в жизни меня не раздирала  такая мучительная боль, я готов был сдохнуть сам на  этом месте, лишь бы моей маленькой не было больно.

Тело сковывает холодный страх, так, что меня буквально трясет. Нахожусь в ступоре, в шоке, ухожу в себя и свои мучительные мысли настолько, что не замечаю, как  рядом со мной садится Ксения. Дергаюсь, когда она кладёт  руку мне на плечо.

- Что ты здесь делаешь? - немного резко спрашиваю я.

- Дан рассказал мне, что произошло, - тихо, успокаивающим голосом произносит она, немного сжимая мое плечо. - Как она?

- Я не знаю. Не знаю! - почти кричу, соскакиваю с места, меряю шагами тесный коридор, создавая мнимую видимость действий. - Чертовы три часа, они ничего мне не говорят и не пускают к ней, - отвечаю ей, снова садясь в кресло, сжимая голову руками. - Где Дан? Он обещал мне выяснить, как это произошло.

- Он там, на месте. Дан обязательно все выяснит, - уверенно отвечает мне Ксения. - Успокойся, - поглаживает меня по спине. - Все будет хорошо. С Ангелиной все будет хорошо, - киваю головой, соглашаясь с ней.

- Конечно с Ангелом все будет хорошо, или я не переживу этого, - отвечаю ей, поднимаю голову и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Ксении, и легкой полуулыбкой.

- Ангелом? Ты назвал ее Ангелом. Ты действительно ее любишь, - не спрашивает, а утверждает.

- Да, люблю. Безумно люблю. И я никому не позволю  отнять ее у меня, даже Богу!

- Вот и хорошо. Я тебя знаю. Если уж ты сказал, что никому не отдашь, так и будет, - улыбаясь мне теплой, но немного грустной улыбкой, отвечает Ксения. - Я позвонила Марине и сообщила ей о случившемся, - немного смущаясь, осторожно говорит Ксюша. - Она уже знает о Вас? Ты поговорил с ней?

- Знает! Я  сказал ей об этом вчера.

- Странно, вчера я навещала Антона, и она ничего мне не сказала. Я как дура задавала ей осторожные вопросы о тебе, пытаясь выяснить ваши отношения, даже хотела как-то подготовить ее к этой новости.

- Не суди ее. Марине тоже нелегко из-за Антона. Может она просто не хотела разговаривать с тобой на эту тему.