Моя девушка уехала в Барселону, и все, что от нее осталось, – этот дурацкий рассказ

Вернулась к теннисистам она довольная и веселая:

– Представляете, у них есть сын по имени Ларс. У него большое поместье в Баварии, голубые глаза и кудрявые светлые волосы. Ларс очень одинок. И ему нужна жена. Они меня приглашали в гости к себе, а заодно познакомиться с их сыном.

– Круто! Я так и представляю себе этого человека. Такой кучерявый эльф в своем замке. Вы догадываетесь, как ему живется, если уже родители ищут ему невесту? – прокомментировал под общий смех Арсений.

Все последующие тосты в ту ночь в компании произносились исключительно за здоровье и успех Ларса.

– Как ты с ними со всеми общаешься? Тебя не тянет домой? Они же не смотрели мультики про львенка и черепаху и «Иронию судьбы»? Они никогда не были пионерами. И не напоют тебе песню про дельтаплан, Кошка-Кошка?

– Было трудно сначала. А потом я посмотрела все их мультфильмы. Про морячка Папая и медвежонка Паддингтона. Собрала все комиксы про Тинтина. И много-много вечеров посвятила их фильмам. Славных вечеров, Артур. И знаешь что? Не хуже.

Скоро мы их покинем ненадолго, потому что, видите, они уже лежат в постели и вот-вот опять начнут любиться. А пока еще смотрят старую комедию «Жандарм из Сен-Тропе» с Луи де Фюнесом по местному каналу и разговаривают.

– Как смешно, смотри, сколько лет этому фильму? А люди носили то же самое, что и сейчас.

– Ага, огромный верблюд Camel на майке во весь живот. Сейчас он поскромнее.

– А машины, смешные, как маленькие ракеты или большие сигары. А марки те же.

– Бренды переживают людей, Кошка. Вот читаешь Фицджеральда. Эти места – вот же они! Вот эти мысы, взгорья, пляжи, пальмы. Он с друзьями гонял по этим самым дорогам на круглом и важном «Мерседесе». И что? От него остались только книги. И мы уйдем. А машина только молодеет. Эти люди на экране, посмотри: они уже старички. Может быть, кто-то из них сегодня лежал от нас по соседству на пляже. Сморщенный, как сухофрукт. Смотрел на прибой и вспоминал свою жизнь. Я стараюсь увидеть в этом красоту. Здесь так хорошо стареть.

– В этом нет красоты, милый. В редких случаях в старости есть достоинство. И пока мы не сухофрукты, я хочу тебя, Панда.

Вот теперь мы их действительно покинем, чтобы встретиться с ними только на следующий день. Часа в три. Я приглашу вас в розарий принцессы Грейс. Артур не пойдет на соревнования. Они проваляются весь день на пляже, рядом с вертолетной площадкой. А после обеда он сюда ее и приведет. Это недалеко. Здесь все недалеко.

Грейс Келли, прекрасная из прекрасных. Если в Монако есть идол, то это она. Ее черно-белые портреты – в кафе и магазинах, на рекламных плакатах и в названиях парикмахерских. Здесь есть театр принцессы, улица принцессы, площадь, выставочный зал, бизнес-центр, попечительский совет, причал для яхт, корты, гольф-клуб – все ее имени. В розарии, маленьком парке, стоит памятник принцессе. Бронзовая Грейс держит в руках букет и смотрит на облака. В пруду плещется форель. А на входе висит плакат с изображениями летучих мышей, здешних ночных обитателей. Неподалеку разбил шапито бродячий цирк. Артур специально выбрал это место.

– Куда мы идем, милый?

– Мы идем к розам, Кошка. И это очень важно. Послушай меня. Ты помнишь, в каком-то из Евангелий Он сказал: «Где двое или трое просят меня об одном и том же, я услышу». Помнишь?

– Помню.

– Нас двое. Если мы оба сейчас вместе, одновременно попросим о том, чтобы быть вместе, то все получится, понимаешь, Кошка?

Двадцать шагов, тридцать, сорок… Только теперь она отвечает:

– Да.

У нее в глазах слезы.

– Ты все еще любишь его?

– Да.

– А меня?

– Да.

– Тебе нужно решиться. Я люблю тебя. Я все сделаю для того, чтобы наш праздник не прекращался до конца дней. Вот моя рука. Вот мое сердце. Давай сделаем то, что должны были сделать давным-давно.

– Ты уверен?

– Убежден.

В парке – никого, кроме спящих летучих мышей и садовника-негра со шлангом в руках. И еще огромного количества разных-разных роз. Артур бухнулся на колени возле куста с черными листьями. Рядом с табличкой: Elvis. Кошка все еще стоит в нерешительности. Он тянет ее за собой. Она решается и опускается рядом с ним.

– Самые красивые глаза – глаза, полные слез. Все будет хорошо. Ты только повторяй за мной, ладно, милая?

Он встретился взглядом с садовником. Тот понимающе улыбнулся и, отвернувшись, потопал в другой конец парка поливать Ingrid Bergman.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы мы. Ты не повторяешь? Хорошо, давай про себя. Пожалуйста, сделай, так чтобы мы были вместе. Чтобы ничто не помешало нам…

Он тоже перешел на шепот, а потом и вовсе замолк, продолжая молитву про себя.

Так они и стояли на коленях среди роз, два одиноких человека, шевеля губами и глядя в небо.

Вместе с ними смотрела туда же бронзовая принцесса.

В небе шел на посадку вертолет.

А потом еще один.

А они все стояли и стояли.

По щекам Кошки текли ручейки слез.

И Вселенная слышала их. Я знаю.

Наутро они расставались в аэропорту. Ее самолет на этот раз улетал на час позже. Возле стойки регистрации Артур обнимал Кошку и шептал ей на ухо: