Моя доисторическая семья. Генетический детектив

Всего через несколько столетий после того, как в южной Швеции и Дании появилась первая керамика, здесь возникает сельское хозяйство.

Как именно это происходило, остается самым болезненным вопросом шведской археологии. И не только в Швеции, но и во всей остальной Европе. Я два десятка лет была научным журналистом – и не припомню, чтобы какой-нибудь другой вопрос заставлял ученых так горячо обсуждать своих идейных противников и новые открытия.

Еще в конце 1970-х годов доминировало представление, что охотники сами переучились в крестьян. Охотники, жившие на юге Швеции, начали понемногу приобретать разные земледельческие навыки: держать коров, овец и свиней, выращивать пшеницу и ячмень. Спустя какое-то время земледелие и скотоводство стало их главным источником пропитания. Чужаки не появлялись. Если какая-то миграция в связи с переходом к земледелию и происходила, то крайне незначительная.

Вот, например, какую картину рисовал учебник «Археология стран Севера», принятый к использованию в шведских вузах в восьмидесятые годы.

Раздел о первых земледельцах, помещенный в этом учебнике, в основном опирается на данные одной докторской диссертации 1984 года. В ней утверждается, что коровьи кости и остатки семян можно связать с культурой древних охотников, существовавшей 6200 лет назад.

Но эта датировка основывается только на последовательности слоев – так называемой стратификации. Это крайне ненадежный метод определения времени, так как предметы, оказавшись в земле, могут уйти глубже, а могут подняться выше.

В наши дни радиоуглеродный анализ стал гораздо легче и дешевле, чем в начале 1980-х годов. Новая датировка показывает, что предметы, описанные в диссертации, гораздо моложе, чем утверждалось. Те доказательства, которые в последние тридцать лет считались решающими для шведской историографии, больше не являются достаточно вескими.

Датский археолог Лассе Сёренсен основательно изучил данные о раннем земледелии в Швеции и Дании. Он ясно показал, что прежнее представление об охотнике, который самостоятельно переучивается на крестьянина, ошибочно. Оно основывается на недопонимании и просчетах. Черепки с отпечатками зерна отнесли не к той культуре и времени, а диких туров приняли за одомашненных коров.

Весной 2012 года было проведено исследование, которое стало поворотным пунктом в почти столетнем споре ученых не только в Швеции, но и во всем мире. Группа шведских археологов и генетиков опубликовала масштабный ДНК-анализ четырех скелетов возрастом около 5000 лет.

Статью напечатали в Science – одном из авторитетнейших естественно-научных журналов мира. Редакция журнала сочла новость столь значительной, что устроила пресс-конференцию в Упсале. Сотрудники журнала прибыли из США.

За все предыдущие годы моей работы научным журналистом Science проводила пресс-конференцию в Швеции лишь однажды. Поэтому и в этот раз я, конечно, отправилась в Упсалу, чтобы своими глазами увидеть, как Маттиас Якобссон, Андерс Гётерстрём, Ян Стуро и Понтус Скуглунд будут делать доклад о своем открытии.

Грандиозность события заключалась в том, что ученые смогли доказать существование генетических различий между земледельцем из западно-шведской провинции Вестергётланд и тремя другими людьми – охотниками на тюленя с острова Готланд.

Земледелец, которого назвали Гёк-4 по приходу Гёкхем, где его обнаружили, оказался генетически более тесно связан с жителями Ближнего Востока, чем со своими шведскими современниками-охотниками. Проще говоря, он вел свое происхождение откуда-то с территорий современной Турции, Сирии и Иордании.

Результаты подтвердили данные, полученные в последние годы немецкими учеными при анализе митохондриальных ДНК древних скелетов.

Шведы провели анализ ядерной ДНК с применением новейшей техники, и то, что они обнаружили такие большие генетические различия в Швеции, на самой периферии Европы, подтверждает тезис о том, что земледелие пришло в Европу вместе с жителями Ближнего Востока.

Один из ведущих шведских археологов Йоран Буренхульт тоже выступил на упсальской пресс-конференции, хотя сам в исследовании не участвовал. Он был редактором классической работы «Археология стран Севера». Теперь, спустя годы, он сообщил журналистам, что готов пересмотреть свои взгляды. ДНК-анализы убедили его, что сельское хозяйство пришло в Швецию с мигрантами.

* * *

А мне ко всему прочему было очень приятно узнать, что старейший (из числа тех, кто подвергся ДНК-анализу) шведский крестьянин происходит именно из западно-шведской провинции Вестергётланд. Гёкхем – поразительно красивое место, где и сегодня радуют глаз богатая растительность и тщательно возделанные поля.

Между прочим, моя прабабушка тоже родом из этой местности.