Моя душа темнеет

– Меня ждут дела, – сказал Кумал. – Не стесняйся, осмотрись. А вечером встретимся и вместе поужинаем. – По-дружески сжав плечо Раду, Кумал удалился.

Раду бродил по одноэтажному дому, уважительно обходя запертые двери. Он немного посидел во внутреннем дворике, наслаждаясь томными низкими лучами вечернего солнца, которые отскакивали от белых каменных стен. Затем зашел за дом и оказался в садах. Они были такими же аккуратными и ухоженными, как и все вокруг, но в отличие от всего остального они были устроены сложнее. Высокие, подстриженные изгороди формировали лабиринт с фрагментами из ярко цветущих растений, приветствующих весну. В центре, возвышаясь над садом, стояло большое дерево.

Раду пошел по лабиринту, пытаясь отыскать дорогу к дереву. Тут до его слуха донеслось шуршание, и две девочки выпрыгнули на тропинку прямо перед ним, смеясь и держась за руки. Их волосы спутались, а глаза сияли.

– О! – рассмеялась Назира. Она выпрямилась и отошла от своей спутницы. Другая девочка шагнула назад, опустила глаза и поспешно убрала волосы обратно под платок. – Привет! Там была… – Назира задыхалась, ее пухлые губы широко улыбались. – Там была пчела. Мы убегали от нее.

– Вас укусила пчела?

– Да! Много раз! Это было чудесно! – сказала Назира и на мгновение плотно сжала губы, после чего прыснула от смеха. Ее спутница ударила ее локтем в бок и, опустив голову, быстро ушла.

Раду не помнил, чтобы Назира когда-либо вела себя так странно, но ее веселье оказалось заразительным.

– Это моя служанка, Фатима. – Назира наклонилась и посмотрела мимо Раду вслед уходящей девушке. – Идем, я покажу тебе оставшуюся часть сада. – Она взяла Раду за руку и повела его, счастливо щебеча. В самом центре двора, прямо напротив дерева, Раду увидел качели. Они крепились к двум веткам, а деревянное сиденье было слишком мало для взрослого.

Раду вдруг понял, что не знает, женат ли Кумал и есть ли у него дети. И тут же спросил об этом у Назиры.

Уголки ее очаровательных губ опустились, она покачала головой и подошла к качелям, обхватив ладонью одну из веревок.

– Были. Его сын, Ибрахим, очень любил эти качели. Он умер четыре года назад. Ему было всего три года. А на следующий год его жена, Ине, умерла в родах. Осталась маленькая девочка. Мы боролись за нее три дня, после чего она последовала за своей матерью.

Раду стало до боли жаль Кумала. Он так многого лишился. Но ведь именно три года назад они познакомились.

– Когда он нашел меня в Эдирне…

– Мы приезжали туда, чтобы выразить соболезнования родным Ине.

– То есть он тогда был в глубоком трауре. – И все же Кумал нашел время, чтобы одарить сочувствием и добротой потерянного мальчика. – Твой брат – хороший человек.

– Лучший из всех, кого я знаю.

Они сидели, погрузившись в уютную тишину и думая о потере Кумала, после чего пошли к дому. Назира с удовольствием поддразнивала его, но в ее манере было что-то, что возвышало его, заставляло почувствовать себя лучше, чем он был на самом деле. В отличие от манеры Лады, которая принижала его.

Такого прекрасного ужина у него не было уже несколько лет. Еда была самой обыкновенной, но здесь не было политики, не было страха, не было лжи. Ему не нужно было прикидываться кем-то другим, не нужно было завоевывать чье-то расположение.

– Я так рада, что ты приехал, Раду, – непривычно серьезным тоном сказала Назира. – Хорошо, что здесь появился человек, способный показать моему брату, как должна выглядеть одежда. Я все время пытаюсь ему помочь, но этого недостаточно.

Кумал закатил глаза.

– Избавь меня от такой заботливой сестры.

– Я с радостью заберу ее у тебя, – сказал Раду и тут же вспыхнул, осознав, что его слова могут быть неверно истолкованы. – То есть как сестру. Она гораздо лучше моей сестры. Она ни разу не опрокидывала меня на землю, не заламывала руки и не била меня с целью выяснить, кто сильнее.

Назира махнула рукой.

– О! Все поединки, кто сильнее, мы оставим на время после ужина.

Упоминание о Ладе выдернуло Раду из настоящего момента, и с этой минуты он присутствовал на ужине в качестве наблюдателя, десертным фруктом на тарелке, ставшим вдруг приторно-сладким.

Они завершили трапезу, и в проеме двери появилась Фатима. Назира извинилась и ушла, а Кумал и Раду отправились в гостиную.

– Теперь я понимаю, почему ты так редко приезжаешь в Эдирне.

Кумал улыбнулся.

– Здесь я очень счастлив. Хоть и беспокоюсь за Назиру. Она взрослеет. Мне нужно прикладывать больше усилий, чтобы подыскивать для нее достойную пару, но она не показывает никакого интереса, а я, эгоист, мечтаю продержать ее здесь, со мной, как можно дольше. Но я знаю, что для нее было бы лучше удачно выйти замуж и завести семью. Если я умру, мое имение отойдет обратно империи, а она останется ни с чем. Однако она утверждает, что не хочет уходить.

Раду кивнул.

– Я ее понимаю. Если бы я мог всегда жить рядом и в любой момент просить твоего совета, я бы никогда не ушел.

– Какой совет нужен тебе сейчас?

Раду вздохнул, подумав обо всем, что довлело над ним и о том, каким безвыходным казалось ему его положение.