Моя душа темнеет

– Как ты поступаешь, столкнувшись с проблемой, у которой нет решения?

Кумал нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что в некоторых ситуациях легкого выбора не существует. Тогда каким будет правильный выбор? Совершить зло ради блага или избежать зла, зная, что тебе позволено закончить плохо? – Раду даже не знал, какой итог ему ближе. Убить Халил-пашу? Лгать и путать людей, пользуясь своим положением в столице, в попытке помочь Мехмеду? То, как он думал о Мехмеде и что чувствовал по отношению к нему не казалось злом, но он подозревал, что это есть зло, поскольку никто об этом не говорил, а Хюма вела себя так, будто это давало ей над ним власть.

– По-моему, твоя жизнь слишком сложна.

Раду опустил голову и закрыл лицо руками.

– Я не знаю, что делать.

– У меня в вилайете на попечении много людей. Порой принятое мною решение сказывается на ком-то негативно. Возможно, одному фермеру хочется увеличить свой доступ к воде, но, удовлетворив его просьбу, я отниму воду у других трех семей, которым она нужна для полива урожая. Я отказываю первому фермеру в возможности расширить свое хозяйство и заработать больше денег, но избавляю три другие семьи от голодной смерти. В какие-то годы мне приходилось увеличивать налоги, чтобы сделать запасы на зиму, что является бременем для моих людей. Зато мы смогли продержаться в суровые времена. Мне приходилось забирать отцов из семей из-за совершенного ими преступления и лишать семью кормильца ради того, чтобы обезопасить остальных моих людей. – Он вздохнул. – Это всегда непросто. Я пытаюсь построить лучшее будущее, какое только в моих силах, где большинству людей будет хорошо. Порой я стою перед очень трудным выбором, но стараюсь принимать решения с молитвой и храня в сердце мысль о благоденствии моих людей. Я совершал ошибки, но сожаление о них вдохновляет меня на то, чтобы действовать более вдумчиво, более тщательно все взвешивать и быть более добрым и щедрым в своих поступках.

Раду поблагодарил его, хотя так и не нашел выхода из своего тупика. Как ему поступить: стараться делать добро себе – или другим? Что, если Халил-паша думал, что он делал добро, не позволяя Мехмеду занять трон? То, как Мехмед представлял себе будущее, шло вразрез с тем, каким это будущее видели, скажем, жители Константинополя. Чье мнение было более ценным? Кто был прав?

И сможет ли он когда-нибудь стать таким щедрым, чтобы пожелать своей сестре обрести счастье с мужчиной, которого они оба любили?

***

После нескольких благословенных дней мирного отдыха в доме Кумала Раду так и приблизился к решению ни одной из своих проблем. Эдирне манила его обратно.

Пообещав вскоре приехать снова, он вернулся в город и узнал, что Мурад, все еще довольный его поэмой, проявил щедрость и назначил Раду командующим маленькой пограничной группой янычар. Ошеломленный, Раду поспешил в казармы, чтобы встретиться со своими людьми. Он был хорошим наездником, отлично обращался с луком и стрелами и неплохо владел саблей, но он никогда не думал о том, чтобы командовать людьми. Ему казалось странным, что из-за поэмы Мурад решил, что Раду – такой молодой – способен управлять солдатами.

Его поприветствовала знакомая фигура.

– Лазарь, – сказал Раду. Он до сих пор не знал, как вести себя с этим мужчиной, которому был известна самая глубокая тайна его сердца.

Лазарь поздоровался с Раду с оживленной формальностью, затем поклонился, пятясь назад с ядовитой усмешкой.

– Я знал, что правильно сделал, оставшись в Эдирне. Я попросил, чтобы меня взяли в твой пограничный отряд.

– Я понятия не имею, что делать, – признался Раду.

– Поэтому я и здесь. – Лазарь представил Раду пятидесяти мужчинам под его командованием, и страх Раду перед другими солдатами развеялся. Лазарь оставил фамильярность, с которой обычно общался с Раду, и говорил четким, командным голосом, обращаясь к Раду ровно с таким количеством уважения, какое требовалось в данной ситуации. Раду стоял прямо и серьезно кивал, пытаясь запомнить имена.

После того как обход был завершен и мужчины разошлись кто куда, Лазарь вышел с Раду к более крупным штабам янычар по дороге к дворцу.

– Ты справишься. Я займусь ежедневной организацией и тренировками. Эта позиция служит больше для порядка, но тебя любят. Люди счастливы, что у них есть ты.

Раду кивнул. – Я рад.

Лазарь склонился к нему ближе. – Я тоже счастлив, что ты у меня есть.

Раду прокашлялся, не зная точно, был ли в этих словах подтекст, когда его внимание привлек человек в шапке, свернувший за угол перед ними. Он ускорил шаг и подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Халил-паша пожимает руку другому мужчине. После этого они удалились в комнату.

– Кто это был с Халил-пашой? – спросил он у Лазаря.

– Казанци Доган, командующий всеми войсками янычар. Уверен, ты с ним когда-нибудь встретишься.

– Халил-паша часто сюда приходит?

Лазарь пожал плечами.

– Я видел его несколько раз. – Он помолчал и задумчиво прищурил глаза. – Хочешь, чтобы я проследил за ним и узнал, как часто он здесь бывает?

– Да. И с кем еще Казанци Доган встречается помимо янычар.