Моя грязная Калифорния

— В который раз?

Джоди молчит. Он хочет сказать ей, что Марти умер, но слова застревают у него в горле вместе с кислотой, крадущейся вверх по его пищеводу благодаря его нервам.

— Несколько месяцев назад, — отвечает она. — Мы с тех пор не общались.

— Жаль. Я надеялся узнать у тебя кое-что и думал, что это лучший способ…

— В чем дело?

— Он погиб. Марти умер.

— Что? — Шайло наклоняется ближе, как будто не расслышала Джоди за музыкой.

— Мне жаль.

— Это не смешно.

Шайло снова смотрит по сторонам. Теперь с отчаянием. С надеждой увидеть Марти, выскакивающего из толпы танцующих хипстеров.

— Он приехал домой в Пенсильванию. Его убили. Застрелили. Моего отца тоже.

Шайло перестает оглядываться в поисках Марти. Кровь отливает от ее лица.

— Его телефон исчез. Поэтому я не мог связаться с его друзьями. Я приехал сюда, чтобы попытаться выяснить, кто мог это сделать.

— Когда это произошло?

— Одиннадцать дней назад.

Шайло быстро моргает, может быть, чтобы не заплакать, а группа начинает играть особенно громкую песню, «Просветляюсь».

— Меня сейчас стошнит.

— Тебе плохо?

Она бросается сквозь толпу. Джоди с трудом за ней поспевает, пробираясь мимо танцующих пьяных хипстеров. Каждый раз, когда Шайло с кем-то сталкивается, она продолжает идти, а человек поднимает голову и видит Джоди.

— Какого хрена?! — спрашивает чувак с навощенными усами и в футболке с надписью «Крутой парень».

— Извини, — говорит Джоди.

Он теряет Шайло среди тел, танцующих в темноте. И он возвращается туда, где двадцать минут назад бродил в переполненном баре в Сильвер-Лейк в поисках женщины с самой красивой задницей.

Поиски приводят его к дверному проему. Он выскакивает на улицу. Там стоит очередь желающих войти. А вот и она, сидит на земле. И какие-то два чувака ее утешают. Добрые джентльмены, усердно доказывающие, что рыцарство не умерло. Или стервятники, нападающие на раненую добычу. Хипстеры исчезают, как только видят, что к ним приближается Джоди.

Он приседает рядом с ней.

— Ты в порядке?

Она смотрит на него снизу вверх, ее зеленые глаза полны печали.

— Мне очень жаль, — говорит она.

— Хочешь, отвезу тебя домой?

— Я пройдусь. Живу рядом…

Она указывает куда-то влево.

— Тогда провожу.

Он ведет ее до вершины бетонной лестницы.

— Я живу здесь, ниже, — говорит она.

— Извини. Но я приехал сюда не для того, чтобы сообщить тебе об этом. Я приехал, чтобы выяснить, что ты знаешь. Про Марти.

Шайло проводит руками по вискам, как человек с мигренью.

— Я без сил. Мы могли бы встретиться завтра утром, и я отвечу на все твои вопросы.

Глава 16 Пен

— И дело не только в фильме. Представьте, что можно перенести из других симуляций в эту, — говорит Пен, надеясь раззадорить слушателей, как советовал Дэниел. — Изобретения. Технологии. Ресурсы. Мы могли бы перенести…

— Пенелопа. — Старший из трех руководителей «Лофти Контент» поднимает вверх обе руки. — Извините, но я думаю, нам придется здесь остановиться.

На этой первой встрече Пенелопа проигнорировала совет Дэниела только подразнить их Домом Пандоры. Собирая свою сумку, она бросает взгляд на часы. Она проговорила почти два часа. А Дэниел советовал ей уложиться в пятнадцать-двадцать минут.

Дэниел звонит ей, когда она едет домой.

— Эти директора и их ассистенты, они общаются с другими компаниями. Ты обходишь несколько собраний, рассказывая им о своем желании прыгать в симуляции, вещая целых два часа, и станешь посмешищем недели в «Гриль на Аллее». Послушай, я думаю, у тебя есть хорошие шансы со следующими пятью студиями. Но ты должна лишь слегка затронуть тему симуляций, оставь это их воображению, пусть сами заполнят пробелы сверхъестественными аспектами. Упирай на сайт, на братьев. Через десять минут после начала встречи они готовы были купить проект. И забудь о названии «Брешь». Назови фильм «Моя грязная Калифорния».

* * *

Следующие четыре встречи происходят в течение следующих трех дней. Пен сдерживается, что радует Дэниела. Одна компания им отказывает, потому что у них есть похожий проект. Другая компания говорит, что они это обсудят. Но две компании проявляют реальный интерес и говорят, что собираются убедить своих глав, что им стоит подписать контракт.

Последняя встреча назначена на пятницу. После ее восемнадцатиминутной презентации встреча превращается в поток вопросов и ответов, а затем перерастает в мозговой штурм.

Один директор предлагает сделать беллетризованную версию по сценарию.

— Мы могли бы объединить вас в команду с продюсером. Типа Деймона Линделофа[64]. У нас хорошие отношения с Деймоном.

Другой добавляет:

— Да, я думаю, вам следует использовать это как начало, понимаете? Как отправную точку.

Теперь они говорят сразу все трое, подхватывая фразы друг друга.

«Трансформация жанра». «Одухотворенный триллер». «Международный потенциал». «Универсальность темы». «Решение проблемы антигероя». «Пара-нуар-мальное». «Что-то вроде графического романа». «Шоу для обсуждений у кулера». «Сериал-событие». «Лакомый кусочек для звезд».

Модные словечки вылетают из их ртов, как шелуха от семечек — изжеванные, мокрые и пустые.