Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest

Когда спустя пару минут Джон спустился, Гленн не стал тянуть: «Прости, но у меня плохие новости. Мы решили, что ты больше не играешь в нашей группе».

Джон был прекрасным столяром и плотником и смастерил модную коробочку, в которой хранил наши кабели, когда мы были на гастролях. Она лежала на полу в холле. Как только Гленн его огорошил, Джон стал пинать эту коробку по всей комнате.

«Ну, тогда этого вы не получите!» – сказал он Гленну. Джон несколько раз пнул коробку, ударив ее о плинтус, расплакался и снова побежал на второй этаж. Гленн слышал, как Джон сопит. «Эм, Джон, я ухожу!» – прокричал он из холла и тут же удалился.

Грустная была история, и когда я ее услышал, мне стало жаль Джона. Дерьмово, когда тебя выгоняют из группы. Нужно было быстро найти ему замену, и, к счастью, она оказалась под рукой: Алан «Скип» Мур, барабанщик Judas Priest, игравший еще до моего прихода в группу, вернулся. Со Скипом[50] я знаком не был, но он был классным парнем, спокойным и невозмутимым, и идеально вписался.

Отлично. Теперь настало время записывать второй альбом – и в этот момент случилась сенсационная новость. Дэвид Хоуэллс сообщил нам, что хочет, чтобы продюсерами пластинки выступили… парни из Typically Tropical, выдавшие тем летом забавный регги-номер!

Изначально мы негодовали от такого безумного предложения! Мы играем хеви-метал, а не сраную карибскую пародийную попсу! Но, успокоившись, поняли, что идея неплохая.

Typically Tropical – это два студийных продюсера и звукоинженера по имени Макс Уэст и Джеффри Кэлверт. Когда мы встретились с ними в Rockfield Studios в графстве Монмутшир в Уэльсе, где собирались записывать альбом, они были с нами предельно откровенны.

Макс и Джеффри признались, что в металле ничего не смыслят, но сказали, что знают, как записать альбом с технической точки зрения: куда поставить микрофоны, как управлять микшерным пультом и прочее. И нас это вполне устроило, потому что мы знали, какого звучания хотим добиться.

В студии Rockfield можно было жить, и мы там остановились, пока записывали Sad Wings of Destiny. Мы ни разу не покидали этот комплекс: не было денег, чтобы куда-то пойти. Когда мы переключились на Morgan Studios в Лондоне, где сводили пластинку, Gull Records платили нам 50 пенсов в день, которые мы тратили на обед в студии. 50 пенсов! Мы чувствовали себя Оливером Твистом. Могли позволить себе поесть один раз в день.

Тем не менее опыт работы в студии нам очень пригодился. Макс и Джеффри оказались классными ребятами, сдержали слово и позволили выработать желаемое звучание альбома. На этот раз в студии я чувствовал себя гораздо комфортнее и был доволен своими партиями.

Я усердно работал над текстами песен. Меня раздражало, что многие рок-группы пели о том, как нажраться или трахнуть телку: банально и предсказуемо. Я читал много научной фантастики, Айзека Азимова, и мне нравилось использовать эти идеи в песнях вроде «Island of Domination» («Остров доминирования»).

Мы придумали парочку крутых песен. «Victims of Change» («Жертвы перемен») – по-прежнему одна из самых популярных у Judas Priest, правда, появилась она очень странным образом. У нас было готово две песни – «Whiskey Woman», песня Priest, которая была еще до моего прихода, и одна, которую я только что написал, – «Red Light Lady» («Дама из публичного дома»).

Мы попробовали сыграть обе, но ни одна не получалась нормально.

– Почему бы не взять куски из каждой песни и не соединить их вместе? – предложил Гленн.

– Эм? Так нельзя! – ответил я. – Это же две разные песни!

Но мы сделали, и получилось потрясающе.

Однажды Gull Records прислали нам в студию посылку с синглом, и Дэвид Хоуэллс хотел, чтобы мы записали его на альбоме. Это была «Diamonds and Rust», песня о Бобе Дилане, настоящий хит в Америке в начале того года. Исполняла ее американская фолк-певица Джоан Баэз.

Мы легли от смеха. Они прикалываются? Мы Judas, мать вашу, Priest! Они не по адресу! Но мы сели, внимательно послушали и поняли, что песня потрясающая и задевает за живое. «Ладно, – решили мы, – давайте покажем им, что можно с ней сделать…» В итоге песня на альбом не попала – по настроению не вписалась, поэтому мы оставили ее на потом.

Послушав Sad Wings of Destiny, мы были в восторге. И в буклете появилась очень важная информация: сопродюсеры – Judas Priest. С тех пор так на всех наших альбомах.

Мы только закончили запись Sad Wings Of Destiny, и перед самым Рождеством 1975-го я вернулся в свой район, как вдруг увидел по телику фильм, который снес мне крышу.

«Голый чиновник» был драматической биографией, где снимался Джон Хёрт в роли Квентина Криспа, эпатажного гомосексуалиста из пригорода Британии, чтобы стать манекенщиком, мальчиком по вызову и светским львом а-ля Оскар Уайльд и кутилой. Он никогда не скрывал свою ориентацию, и его почти каждый день избивали.