Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest

– Ну, это противоречит всем правилам, но… – парень чувствовал, как мне это нужно и как я паникую. – Ладно. Через две минуты вы должны вернуться, иначе я вызову службу безопасности аэропорта!

– Спасибо огромное! – я промчался мимо него и побежал по коридору за угол. Не знаю, чего я ожидал, когда снова увидел Брэда. Классическое, киношное, страстное прощание? Наш момент «Касабланки»?[83] У нас всегда будут Бермудские острова?

Когда я вбежал в зал вылета, Брэд сидел с компанией ребят и женщин, с которыми успел познакомиться. Он разговаривал, и все смеялись. Узнаю Брэда: сразу же находит себе друзей, куда ни пойдет. Он мельком взглянул на меня, увидел, и на его лице читалось удивление.

– Эй, Роб! Ты-то чего здесь делаешь? – он даже не встал.

– Просто нужно было увидеть тебя снова прежде, чем сядешь в самолет, – сказал я. – Хотел еще раз попрощаться!

Брэд улыбнулся, как будто в этом не было ничего особенного. «О'кей. Давай, конечно! Ты звони мне в Филли! Скоро увидимся!»

Уходя из зала вылета, я повернулся и увидел, как он продолжает разговаривать с новыми друзьями. Мне вслед он не смотрел.

И тут же в голову полезли параноидные мысли:

«Я ему нравлюсь не так, как он мне? А если не так, то почему? Он настроен на серьезные отношения или нет? Я его люблю – а он меня?»

Вопросы не давали мне покоя следующие несколько дней в Нассау, в студии и за ее пределами. Я пытался их отбросить своим излюбленным способом – утопить в море алкоголя. Сидел один в номере и хлестал пиво Red Stripe или ром и задавался вопросом, чем же Брэд занимается в Филадельфии:

«Думает ли он обо мне, как я о нем? Он один? Или… с кем-то другим?»

Мне было 33 года, а вел я себя как влюбленный подросток.

А между тем, разумеется, нужно было сочинять альбом. Я появлялся в студии и пытался показать желание и записывал партии… Но мысли все равно были о другом. Еще никогда я не чувствовал себя так отстраненно во время работы над пластинкой Judas Priest.

Парни были в прекрасной форме, и музыка рождалась легко, но я никак не мог сосредоточиться. В студии я, казалось, постоянно был либо пьян, либо с бодуна, хотя обычно и то, и другое. С вокальными партиями проблем не было, но, когда доходило до сочинения песен, я включал автопилот.

Я знал, что выгляжу паршиво. От постоянных пьянок чувствовал себя дерганым и изможденным, гневным и расстроенным, что приходится быть так далеко от Брэда. А потом во мне проснулось то, чего никогда не было, – агрессия.

Случилось это в один прекрасный летний вечер на Карибских островах. Группа решила несколько часов отдохнуть от работы. Мы зависали на красивейшем заливе неподалеку от студии, арендовали водные скутеры, взяли с собой несколько баночек пива и рыбку половили. Кайф!

Когда мы взяли лодки, парень, сдававший их в аренду, прочитал нам лекцию о безопасности. «Пожалуйста, будьте крайне осторожны с моими лодками! – предупреждал он, указывая на определенное место в заливе. – Там коралловые рифы. И если вы на них налетите, повредите пропеллеры, и придется платить!»

Да, да! Как скажешь! Мы его даже не слушали, и, как только оказались в заливе и я открыл первую баночку, у меня тут же вылетело из головы все, что он мне сказал. Я завел лодку и помчался к кораллам. И услышал треск пропеллера: ХРЯСЬ!

Ой! А, ладно! Еще пивка?

Младшая дочь Гленна, Карина, была с ним, и он тоже налетел на кораллы. Никто из нас ни одной рыбы не поймал, слишком жарило солнце и было невыносимо, и к тому времени, как мы накатались, я был пьян, зол и агрессивен.

Мы вернули лодки. Парень нагнулся посмотреть пропеллеры и был в ужасе от того, что увидел. «Ну все, – орал он, – больше ни черта не получите! А за это заплатите! Мне нужны деньги, сейчас же!»

Разумеется, отмазываться было бесполезно, поэтому мы заплатили, но само поведение парня, отсутствие улова и – в первую очередь – то, что я был пьян в говно, вызвало у меня раздражение, и чесались руки кому-нибудь врезать. Долго искать не пришлось.

Когда мы шли по пристани к нашим арендованным тачкам, на нас несся джип с откидным верхом, а в нем кричали и веселились местные. Водитель ржал и не смотрел на дорогу, и мне пришлось резко схватить Карину и убрать с дороги. Когда они проехали, я, матерясь, крикнул им вслед.

Водитель с дредами дал по тормозам и быстро сдал назад, подъехав к нам. Выпрыгнул из джипа, подошел ко мне и стал орать на сильном местном жаргоне. Хер знает, под чем он был, но глаза его вылезали из орбит.

– У тебя, блядь, какие-то проблемы? – налетел он. – А? Мудило ватное!

– Смотри, мать твою, куда прешь! – сказал я ему. – Чуть девочку не сбил!

– Черт! Да лучше бы сбил! – заорал он.

– Че ты сказал?