Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт

С застенчивыми улыбками на лицах мои товарищи во всем сознались. Они выбили из моей тачки седьмой пот, катая в ней девушек по Кингс-роуд и хвастаясь перед всеми. И тогда им пришла в голову идея усовершенствовать ее. Мне было чуть больше двадцати, когда я купил эту машину. У меня не было постоянной девушки. Никаких забот в жизни. Так что я проводил все свободное время, болтаясь с моими приятелями-автолюбителями из Актона и Чизика. Знакомьтесь: Джордж Сварка, Шлифовщик Джеймо и мой лучший друг – Нобби Стекловата.

У Джорджа была ремонтная мастерская в двух шагах от Chase Products в Южном Актоне. Я сказал «ремонтная мастерская», хотя по сути это был еще один сарай, облицованный асбестом. Он стоял во дворе, который Джордж разделял со старьевщиком Френни – вылитым персонажем из сериала «Стептоу и сын», у него даже были лошадь и повозка («Steptoe and Son» – культовый британский ситком о старьевщиках отце и сыне. – Прим. пер.). Каждый день мы проводили во дворе у Джорджа, пытаясь поддерживать наши машины на ходу, чтобы они мчались быстрее и выглядели круче. Рядом с лошадью и телегой Френни мой «Астон», свет очей моих, смотрелся действительно круто. Вплоть до того момента, пока мои друзья не решили проехаться по Кингс-роуд. Потеряв два фута этой машины, я почувствовал себя так, словно кто-то укоротил мой член на такую же длину. Но затем, менее чем через неделю, это уже не имело большого значения. Ведь я нашел девушку, с которой мне захотелось провести остаток своей жизни, и мой мир перевернулся с ног на голову.

* * *

Если честно, я больше не думал о Хизер с тех пор, как мы познакомились в гримерной «Murray the K». Вскоре после возвращения в Лондон я сидел в Speakeasy Club, который находился прямо за оксфордским цирком. Было три часа утра, из-за перелетов мои биоритмы сбились, и я читал книгу. Я не могу вспомнить, какую книгу, скажем, Достоевского, а потом раздался женский голос: «Привет».

Я поднял взгляд, и все, что я смог увидеть, были ее ноги. Юбки в те дни были не особо-то длинными. Девушки предпочитали открывать ноги. Я перевел взгляд намного выше и вновь увидел эти прекрасные глаза. Хизер, сто восемьдесят сантиметров рыжеволосой красавицы, смотрела на меня с улыбкой. Она сказала: «Ты меня не помнишь?» Я мог вспомнить глаза и ноги, но не имя. «Я Хизер, – сказала Хизер. – Ты дружишь с Кэтрин. Она пыталась тебе позвонить». Кэтрин была девушкой, которая познакомила нас, и теперь она собиралась родить ребенка. Вас не должно волновать, кто из моих коллег-музыкантов был за это в ответе, но ей нужно было где-то остаться. Она звонила по номеру, который я ей дал после того, как мы несколько раз встречались в Нью-Йорке, но при наборе она использовала код Мейфэра (Мейфэр – фешенебельный район лондонского Вест-Энда. – Прим. пер.). Ей и в голову не могло прийти, что рок-звезда будет жить в Мейда-Вейл. Но она не стала бы удивляться, если бы знала, кто заведует нашими счетами.

– Конечно, она может остаться, – сказал я.

– Я тоже могу остаться? – спросила Хизер.

– Конечно, можешь.

Страшно подумать, как бы все сложилось, если бы она не нашла меня в Speakeasy. Той ночью ее преследовал Джими Хендрикс. Некоторое время он за ней охотился. Она была его «Foxy Lady», которую он так и не заполучил. Если бы тогда она пошла домой к нему, то моя жизнь покатилась бы по любой из ста других дорог, но ни одна из них не была бы такой же счастливой. Я потерял бы самое лучше, что может случиться в жизни, и никогда бы не узнал об этом. Но я получил Хизер, а Джими пошел домой с кем-то другим.

I’m tired of wasting all my precious time.
You’ve got to be all mine, all mine.
Foxy lady…
Here I come.

Мне надоело тратить время зря,
Ты должна стать моей и только моей.
Красотка…
Вот и я.

Не повезло, приятель. Конечно, нам судьбой предназначалось быть вместе, мне и Хизер. Наши семьи проживали неподалеку друг от друга. Мы узнали об этом совсем недавно, когда моя дочь изучила наши родословные в Интернете. Родители Хизер эмигрировали сразу после войны и воспитали ее в Америке. Но ее бабушка и дедушка жили по адресу Стоу-роуд, 62, Шепердс-Буш. Через два дома от моего отца и его шести сестер. Два несчастных дома!