Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт

Пит понимал, что все идет не очень хорошо, даже если и не признавал этого. Он испытывал огромное давление и пил больше, чем когда-либо. На сцене он выпивал бутылку бренди, а пьяный музыкант – плохой музыкант. Хотелось бы мне услышать живые записи того периода и посмотреть, звучало ли все так же, как я это запомнил. Потому что я все слышу со сцены, а это, скажу я вам, довольно странно. Вы стоите перед публикой словно обнаженный. Группа не попадает в поле вашего зрения. Можно взаимодействовать с участниками группы во время соло, но с Джоном у вас ничего не выйдет, потому что он стоял как вкопанный. К Киту лучше и близко не подходить, потому что он барабанил что есть мочи. А что касается взаимодействия с Питом – тут как карта ляжет.

С каждый разом стеки усилителей становились все больше и больше. В конце шестидесятых мы сменили «Маршаллы» на «Sound City». В 1968 году Пит и Джон совместно с инженером Дейвом Ривзом разработали собственный стек «Hiwatt Electronics». Он был модернизирован до модели «Super Who 100» в 1970 году, которая в итоге стала моделью «DR103W» в 1973 году. В двух словах это значило, что теперь я ни черта не слышал.

Это было абсолютно безумное времечко. Еще до того, как мы отправились в тур с Quadrophenia, мы успели подраться. Репетиции в Шеппертоне проходили утомительно. Вот что спровоцировало драку, которая закончилась тем, что Пит лежал на полу без сознания, а я кричал, чтобы кто-нибудь вызвал скорую помощь. В середине репетиций меня достала съемочная группа, которая должна была записывать промо для MCA, но даже не удосужилась включить свои камеры. «Когда вы собираетесь приступить к съемкам? – спросил я. – Вы будете ждать, пока я потеряю свой долбаный голос? Это трудная песня, и я исполню ее только один раз». Вполне разумно, не правда ли?

Пит, прикончив добрую половину бутылки бренди, взорвался как бомба. Он встал напротив, тыкая в меня. «Ты будешь делать то, что тебе сказано, черт возьми», – усмехнулся он. Со мной лучше не разговаривать в таком тоне. Роуди знали, на что я способен, поэтому вмешались и начали сдерживать меня. «Отпустите его, – кричал Пит. – Я убью этого маленького засранца». Они отпустили меня. Следующее, что я помню, как Пит замахнулся на меня двадцатичетырехфунтовой гитарой «Les Paul». Она просвистела у меня за ухом и слегка задела плечо, едва не приблизив преждевременный конец группы The Who. Я до сих пор не давал сдачи, но мое терпение таяло на глазах. В конце концов, он назвал меня маленьким ублюдком. После почти десяти лет мирного сосуществования и хука слева, от которого я едва уклонился, я наконец-то ответил апперкотом в челюсть. Пит подлетел вверх и упал как подкошенный, треснувшись головой об сцену. Мне казалось, что я убил его.

Что еще хуже, наш агент по рекламе Кит Алтам выбрал именно этот момент, чтобы продемонстрировать его американскому генеральному директору из звукозаписывающей компании, с которой мы недавно заключили договор. Первое, что узнали шишки из Америки о своих новых партнерах, это то, что вокалист намертво вырубил гитариста. «Боже мой, – сказал испуганный генеральный директор. – У них это всегда так?» «Нет, – сказал Кит Мун. – Сегодня еще один из их лучших дней». Под конец я оказался в машине скорой помощи, держа Пита за руку и чувствуя угрызения совести. Он первый меня атаковал, но каким-то образом я чувствовал ответственность. Это было все равно что снова оказаться на детской площадке в Актоне.

К счастью, Пит выжил, но всю оставшуюся жизнь мне пришлось выслушивать, как он обвиняет меня в лысине на макушке. Мне кажется, что по сей день он считает, что я был агрессором. Время от времени он демонстрирует крайне избирательную память. Драку спровоцировали давление и алкоголь, и в турне было не легче. Мы впервые пытались работать с кассетами. У нас было очень футуристичное и новаторское звучание, но всегда необходимо слышать темп и ритм. Как только вы собьетесь – окажетесь в заднице. Бедняга Кит. Я не знаю, как он это сделал. Играть под дорожку метронома было кошмаром – словно на нас надели наручники.

Кульминационный момент наступил в кинотеатре «Одеон-Ньюкасл» в 1973 году, разумеется, на Ночь фейерверков[15], всего через две недели после нашей драки. Пит напал на Бобби Приддена. Для справки: Бобби был нашим звукорежиссером целую вечность. Удивительно, что в этом году он все еще гастролировал с нами, потому что после меня он – географически самый близкий человек к Питу во время концерта. И когда концерт проходит плохо, тебе хочется оказаться максимально далеко от Пита. На протяжении многих лет Бобби ставил рекорды по количеству гитар, усилителей и магнитофонов, брошенных в его сторону, но все же никто не заслуживает такого обращения, даже звукарь. Возможно, что в тот вечер проблемы произошли даже не по его вине. Мы всего лишь пытались строить из себя безумно амбициозных ребят.