Моя история любви

Я спросила его зачем, но было поздно говорить об этом. Мик уже решил сделать это. «Просто для создания эффекта», – сказал он. Понятно, что я немного нервничала, потому что никогда до этого не снимала юбку на сцене. К счастью, я была подготовлена. В те дни мы редко надевали просто нижнее белье. На мне были ажурные колготки, а поверх них – танцевальные трусы. И даже если снять юбку, смотреть будет не на что, лишь на костюм под костюмом, так что я была «прикрыта» и спокойна. И Мик это знал. Мы были профессионалами.

Джаггер вышел на сцену, поблагодарил зрителей за то, что они выдержали эту жару, а затем позвал: «Где Тина?» Я вышла, и мы перешли в «состояние шока»[24]. Это было хорошо, но слишком посредственно для Мика, который любит будоражить публику. Когда мы начали петь «It’s Only Rock‘n’Roll”, он снял с себя рубашку, танцевал с открытым торсом, затем спустился со сцены, чтобы переодеться в желтый пиджак и камуфляжные штаны, повторяя все это время «But I like it».

Он подошел и, не пропустив ни одной ноты, обхватил мою талию. Я чувствовала (о боже!), как он нащупывает застежку. Я знала, что это случится. Я посмотрела вниз, потому что мне было интересно, как я выгляжу в этот момент. Когда он изящным движением снял с меня юбку, я с облегчением поняла, что все было неплохо. Благодаря танцевальным трусам, которые утягивают все лишнее как бандаж, а также благодаря ажурным колготкам, все было на своих местах. Мне удалось изобразить удивление, а затем я спряталась за Мика, чтобы казалось, что для меня это было полной неожиданностью. Зрителям это понравилось.

Мик – большой шалун, как вы знаете. Для нас это всего лишь игра. В первый раз, когда я появилась с ним на сцене, он попытался пропихнуть микрофон у меня между ног. Он один из тех сорванцов, которые наверняка были и у вас в школе. Вот почему для меня The Rolling Stones всегда были мальчишками, ведь я знаю, какие они, эти мальчишки. Я сама воспитывала сыновей. Те, у кого есть сыновья, знают, как те любят пошалить. С Миком мне всегда приходилось быть начеку, потому что никогда не знаешь, что еще он выкинет в следующий раз. Но все же он мне как брат. И если бы какой-то случайный прохожий стянул с меня юбку, это было бы совсем другое дело. А так это сделал мальчик, которого я знаю… очень большой «мальчик».

Мик за словом в карман не полезет. Помню, как после того, как я ушла от Айка, я наведалась к Мику в гримерку после выступления. Увидев меня, он сострил: «Мне здесь не нужны свободные женщины». Могу сказать, что он был рад за меня и понимал, какие важные изменения произошли в моей жизни, но выражал это по-своему, изворотливо, с юмором.

Через год после концерта Live Aid я наткнулась на Мика на концерте Prince’s Trust на «Уэмбли Арена» в Лондоне. Разговор между нами всегда был как игра в пинг-понг, потому что Мик любит бороться и одерживать верх. Я сказала что-то типа: «О, Мик, твои волосы так хорошо выглядят». Без какого-либо промедления он ответил мне: «Да, и они мои». Так Мик подметил разницу между моим париком и его натуральными локонами. Про таких как Мик говорят: ему палец в рот не клади. И никто не может состязаться с ним в разговоре. Вот почему он дает самые лучшие интервью. Он знает, как развлечься с журналистами, как поставить заданный ему вопрос так, чтобы он вышел боком для спрашивающего. Поэтому он всегда на высоте.

И неважно, сколько раз он подтрунивал надо мной. Мик и другие «стоуны» всегда были рядом, когда я нуждалась в них. Я знаю, что мы друзья. Я знаю, что мы можем положиться друг на друга. Однако на протяжении всей жизни Мик и я все равно будем подтрунивать друг над другом, шалить. Это в нашем стиле.

Это было замечательное время, когда моя сольная карьера набирала обороты. Я в прямом смысле могу перечислить свои достижения (и я это сделаю): альбом Private Dancer и турне с The Rolling Stones, Родом Стюартом, Лайонелем Ричи и Брайаном Адамсом; съемки в фильме «Безумный Макс» с Мэлом Гибсоном; премии «Грэмми»; запись дуэта с Дэвидом Боуи. Я вдоволь насладилась творческой свободой и коммерческим успехом.

Когда я ушла от Айка, я собрала все награды, которые мы получили вместе, и отказалась от них. Я сказала себе: «Хорошо, я хочу понять, что могу сделать сама». И я заполняла пустые места новыми наградами, сертификатами, серебряными, платиновыми и трижды платиновыми альбомами. Люди называют меня «ночной сенсацией». Конечно, это не так. У меня был второй шанс переписать свою жизнь, начать все сначала, как я хотела, не жить в чьей-либо тени. Айк всегда говорил мне, что я мешаю ему, тяну его назад. Но я понимала, что все было как раз наоборот. И с каждым ударом по моему телу, по моей самооценке он тянул меня назад. Без Айка я смогла развиваться.