Моя история любви

Позже я узнала, что выступать перед десятками тысяч людей – это искусство. Я научилась менять свое положение на сцене: исполняла одну песню, стоя лицом к одной стороне зрительного зала, потом перемещалась на середину для исполнения следующей песни и так далее. Так я прорабатывала «разные части» в разные промежутки времени, убеждаясь в том, что всем удалось увидеть что-то, предназначенное для них. Вот почему я начала использовать экраны. Знаю, многие певцы их не любят, потому что считают, что концерт должен быть реальным жизненным опытом. Но как же тогда дотянуться до поклонников на большом стадионе, когда они могут находиться более чем за километр от сцены? Думаю, это и будет выходом для таких людей. Я хочу, чтобы они видели, что я делаю – выражения моего лица, когда я пою, элементы танца. Чтобы они могли насладиться моим выступлением точно так же, как и поклонники в передних рядах. Чтобы они могли уйти с чувством, что увидели что-то зрелищное.

Моей отчаянной мечтой было достижение такого успеха – собрать стадион, ходить по сцене и смотреть на эту толпу, зная, что они пришли посмотреть на меня. Какие чудесные изменения произошли в моей жизни! После стольких несчастий, после мыслей о том, что любовь никогда не будет частью моей жизни, теперь любовь была повсюду, вокруг меня. Я наслаждалась любовью публики, которая ощущалась как тепло, охватывающее меня изнутри как теплое объятие. У меня прекрасные отношения с Эрвином. А после публикации моей автобиографии «Я, Тина» в 1986 году (и ее последующей экранизации под названием «На что способна любовь» в 1993-м) любовь, поддержка и благодарность женщин, да и мужчин, которые слышали мою историю и вдохновились ею, просто переполняли меня.

И тут нечему было удивляться. Целые годы я не хотела рассказывать о своей жизни с Айком по очевидным, а иногда и не таким уж очевидным причинам. Мне было так неловко, когда люди узнавали об этих ужасных подробностях. Я не хотела для себя такой жизни, но оказалась в этом кошмаре. Мне приходилось говорить об этом, говорить и еще раз говорить. Я никак не могла ответить на вопросы, которые задавали мне люди, когда узнавали, что происходило между нами. Эти вопросы были такие личные. «Почему вы продолжали жить с ним? Почему не ушли? Почему вы тогда ничего не рассказывали? Не могли бы вы показать свои шрамы?» Я не могу себе этого объяснить. Как же тогда я смогу объяснить это другим? Все было так запутанно, что мне понадобился не один десяток лет, чтобы превозмочь боль и смятение.

Эта тема так расстраивала меня, что я, возможно, никогда бы не смогла заставить себя посмотреть «На что способна любовь». И когда я, наконец, увидела несколько кадров по телевидению, меня не порадовали некоторые детали. Например, то, что они одели нас в стиле «зут». Это было слишком вызывающе. Пожалуй, даже безвкусно. Им также не удалось передать то, каким на самом деле был наш дом, несмотря на то что съемки производились в доме, где мы жили. Каким-то образом они сделали нас непохожими на себя. И даже если отбросить все недоделки, мне бы все равно не хотелось провести два часа, переживая кошмар, который мне не удавалось забыть целые годы.

Что бы я ни чувствовала по поводу нашего с Айком прошлого, сколько бы ни хотела оставить это все позади, я была тронута тем, что моя грустная история может помочь другим людям. Опра, много раз бравшая у меня интервью, всегда задавала мне один и тот же неприятный вопрос: «Ты помнишь, как Айк ударил тебя в первый раз?» Чувствуя, каково мне снова возвращаться в эти воспоминания, она сказала мне наедине: «Тина, ты понимаешь, почему я продолжаю это спрашивать». Опра видела высший смысл нашего обсуждения, его главную задачу. Она помогла мне понять, как важно для меня продолжать говорить. Что, делая это, я подаю урок. Это возможность достучаться до униженных, загнанных в угол женщин, пролить свет на эту сложную тему. Если они услышат, как я открыто рассказываю о своих переживаниях, они смогут найти в себе смелость сделать что-то со своей жизнью, чтобы выкарабкаться из сложного положения.

Я снова и снова слышу от своих поклонников, тех, которые подходят ко мне лично, и тех, которые пишут берущие за душу письма, что некоторые моменты в моей истории: мой побег от Айка, мое твердое намерение выжить, вести самостоятельную жизнь, моя вера в себя, стойкость и, наконец, мой оптимизм – по-настоящему помогли им. Куда бы мы ни отправились с Роджером, когда были на гастролях, я не могла пройти по аэропорту, чтобы кто-нибудь не остановил меня и не захотел поделиться со мной своей историей. Обычно ко мне подходили женщины, но я помню, как один мужчина крикнул: «Тина Тернер! Я видел фильм про вас! Я больше никогда не ударю свою жену». Какое тревожное, но, в конце концов, вселяющее надежду заявление!