Моя Италия

Она осталась здесь навечно иностранкой, черной испанкой. Была она и излишне набожна, на вкус Флоренции. Потому почти не появлялась в городе, ощущая его отчуждение, и вместе с тем прекрасно понимала, что жить в палаццо Веккьо с детьми, которые один за другим появлялись на свет, невозможно. В своем маленьком кабинетике на третьем этаже неприступной крепости она принимает решение выкупить гигантский недостроенный дворец на другой стороне реки и проводит эту сделку. Интересно заметить, что покупку и обустройство семейного гнездышка Элеонора берет на себя в финансовом плане. Так же поучаствует и в устройстве парка, в аллеях которого, помимо философских наставлений и сюжетов с непременной моралью, прятались площадки для занятий с детьми. Будущие властители держали свои маленькие огороды и занимались садоводством. Интересно и то, как было устроено возвращение отца семейства с работы домой. Государь выходил из кабинета «старого дворца» и ни разу не касался земли по дороге к своим жилым покоям. Не выходил на улицы. Его путь лежал через здание ныне художественной галереи – Уффици, затем по второму этажу Золотого моста, через Арно и в палаццо Питти… (Кстати, до сих пор этот ход существует, и, как и было задумано Вазари, в нем расположена галерея портретов знаменитых флорентийцев. Иногда – следите за сайтом музея Уффици – например, в Ночь музеев, там разрешают прогуляться. Называется это мероприятие посещение Галереи портретов.) Вот так, как всякий тиран, Козимо ограничивал свои появления на публике… Но это будет потом!

* * *

А пока Элеонора Толедская обращается к своему придворному художнику Аньоло Бронзино. Этого автора прославили «Аллегории», точнее, подход художника к зашифровкам смыслов. Об этом можно прочесть подробнее у уникального исследователя начала ХХ века – Эрвина Панофского в «Этюдах по иконологии». Но в капелле мы видим не свободно парящую мысль Бронзино, то есть это не совсем его творение, зато очевидно подчинение художественного замысла решению заказчицы. Сохранились и чертежи с ее пометками и уточнениями. Так можно наблюдать, как рождается это произведение, которое историки искусства называют точкой отсчета нового стиля – маньеризма. В 1520 году Флоренция признает, что ее искусство достигло наивысшего расцвета. Микеланджело и Леонардо, Тициан и Рафаэль – имена, которые прославляют даже не свою землю, не страну, но эпоху в истории человечества. Современники констатируют, что те художественные задачи, которые были поставлены предыдущими поколениями, обрели свое воплощение: казалось, все в искусстве уже сделано, ни на чью долю больше дел и не осталось… Так начинается декаданс, переходный период, кризис, упадок искусства периода Ренессанса и одновременно зарождение нового стиля – барокко. Капелла Элеоноры Толедской создается в момент поисков, в 1540-е годы. И если раньше искусство считалось тем совершеннее, чем более уподоблялось миру, чем более оно было реалистично, теперь же оно отказывалось подчиняться любым законам. Мастерство – способность выразить мысль в классической форме – являлось обязательным, но важнейшим качеством начинает признаваться изобретательность…

* * *

Впрочем, как мне кажется, важно посетить эти частные покои, которые позже были обращены в мемориал возлюбленной жены и украшены лучшими художниками воплощениями ее добродетелей, не только потому, что это самый первый памятник маньеризма, но и потому, что это возможность прокрасться в сердце любящей и любимой властительницы. Что же важно для прекрасной и могущественной герцогини? Для молодой супруги и матери, которой доведется пережить большинство своих детей? Похоронить многие свои чаяния… Пятеро из одиннадцати достигнут двадцатилетия. А самые драгоценные сердцу мальчишки, двое старших – один любимец отца, второй баловень матери – повздорят между собой… Те очаровательные ангелочки, которых запечатлевают многочисленные придворные портреты на разных этапах их взросления… В драке любимец матери нанесет смертельную рану любимцу отца, и отец в тот же миг покарает смертью братоубийцу. По официальной версии сгубила мальчиков та же лихорадка, от которой вскоре умрет Элеонора, но молва сохранила и донесла до наших дней и такую историю. Смерть убережет скорбящую женщину от еще больших огорчений. Две ее дочери убиты мужьями из ревности в разные годы, и ушли они по-разному: одна задушена, другая отравлена…

* * *