Моя Италия

Девчонка вновь любопытно блеснула на нас глазами, мне так захотелось сфотографировать ее на фоне дома! Но было видно, что она таких знает, что она не согласна позировать, и что неприятностей мне не миновать. Она снова пренебрежительно выдохнула дым тонкой сигаретки, на этот раз целясь в меня. Я все-таки рискнула, но уже отойдя на десяток шагов (на всякий случай). «Вишенка» догадалась, что сейчас произойдет, и моментально отвернулась. Фотография получилась, но не такая, как мне хотелось. Жаль! Зато задержка позволила мне остановиться. Между нами промчался лихой мальчишка на мопеде. Тут не надевают шлемов – тут верят в судьбу. Здесь действительно очень странная религия, вроде бы католическая, но она другого свойства… На лице «мопедиста», была написана отчаянная решимость. Он мрачно и сосредоточенно смотрел вперед и неожиданно, поравнявшись с девой попытался на скорости 40 км/ч (по разбитому кривому переулку), удерживая своего железного коня одной рукой, другой вырвать у нее сигарету. Надо сказать, что «Вишенка» была девушка с выдержкой. Даже не шевельнулась. Напротив, стояла, как будто ничего не случилось, только выдохнула дым, а как шум мотора затих, произнесла несколько слов, и даже не очень громко. Они предназначались для ушей той компании, что играла в карты. Компания тотчас ответила громким и непристойным хохотом. Верно эта девица была знатный комментатор!

Раздались выкрики. Родители с малолетними голопопыми детьми, которые стояли на балконе, что почти уже сравнялся с уровнем земли городской площади на холме, спешно увели младенцев, мальчишки-футболисты потеряли мяч. Она сказала еще несколько слов, и мужскую компанию просто поразило веселье. Игра была оставлена, все бросились в бурное обсуждение. Отец «балконного семейства», запрятав жену и детей, спустился к играющим и теперь присоединился к хору. Едущий потихоньку на своем драндулете пожилой мужчина посмотрел на деву осуждающе, остановился, дал хороший пас по мячу, который чуть не угодил ему под колеса. И… забил гол растерянным мальчишкам. Кумушки, которые, как оказалось, тоже присутствовали на площади, да прятались по скамеечкам за углом, в глубине – зашумели. Где-то начали распахивать ставни. Хор становился нестройным. Мы отправились дальше, вниз по холму, но еще долго слышали отзвуки той симфонии, что охватила целый квартал. Это исступление жизни и умудряется запечатлевать Альмодовар в своих фильмах. Что, впрочем, и немудрено – большую часть своей жизни Неаполь все-таки был испанским…

* * *

На очередном углу, возле церкви, несмотря на то, что все жители города продолжали рекомендовать двигаться в совершенно противоположные стороны, мы все-таки обнаружили погнутую табличку. На ней было написано «Катакомбы». Правда и тут стрелочки показывали в разные стороны! «Да прямо тут катакомбы», – как-то неохотно призналась бабушка на скамеечке. Мы страшно обрадовались и поспешили внутрь, однако раздраженная женщина, в окружении четырех дочерей перегородила нам путь. Остановившись прямо перед нами эта могучая мать заголосила на ребенка лет десяти, видимо, продолжая давно начатый спор. Мы невольно оказались по сторонам ринга. Девочка, которой адресована была тирада, не растерялась и даже не опустила глаз. Ответ ее был краткий и дерзкий. Так же быстро и неожиданно родительница развернулась и со всего маха влепила дочери звучный подзатыльник. Я обмерла. Оцепенела. И сейчас я ожидала страшного детского крика, слез, истерик, возмущений прохожих, выступления старших сестер, всего чего угодно, только не того, что последовало: девочка ловко скинула портфель на руки той сестре, что чуть старше, и молча ринулась на мать. Самая старшая дочь, очевидно, была на маминой стороне. Она тотчас оторвала малявку, как пиявку, поставила ее невдалеке на землю и теперь еле удерживала. Девочка возмущенно вырывалась. Тут и правда требовалось бы физическое вмешательство, и лучше отцовское. Хулиганка в исступлении прошипела еще несколько фраз. И теперь мать протянула в сторону ту сумку, который она держала в руках. Средняя дочь беспрекословно приняла и ее, как полотенце боксера секундант в тренерском углу. Теперь она тихонько переминалась с ноги на ногу, устраиваясь под грузом трех объемных котомок. Совсем маленькая была хорошо знакома с такими явлениями. Испуг хоть и блестел в ее глазах, но она не отвлеклась от своего мороженого, в которое в конце концов без присмотра окончательно и погрузилась… Тем временем мать кинулась на ребенка, который стоял напротив и в полной боевой готовности, как матадор на быка. Старшее чадо изящно и вовремя выскользнуло из драки и две кровные родственницы принялись самозабвенно друг друга мутузить и таскать за волосы… Мы не стали досматривать до конца этот воистину средневековый сюжет. Муж оглянулся. Сказал, что мелкая всех победила. Что еще поразительно: спарринг проходил в полной тишине, сопровождался только сопением, звуком затрещин, шмыганьем и иногда возмущенным возгласом, больше похожим на судейский свисток.