Читаем Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 12 полностью

Круглая «булочка», светло-коричневые с розоватым оттенком волосы, симпатичные, широко раскрытые глаза, приоткрытые, мягкие на вид губы, и упругая большая грудь наряду с запахом цитрусовых духов, ударивших мне в нос, когда я попытался отвести взгляд. Из-за настолько близкого контакта у меня сердце ёкнуло. Юигахама бросила на меня взгляд ещё раз.

«Ты слишком сильно удивляешься!» - недовольно фыкнула Юигахама и, похлопав меня по плечу, улыбнулась. Перестань, мне стыдно, я хочу умереть уже несколько раз… Из-за моего вскрика окружающие наверняка обратили внимание. Да, и хватит держаться за мою руку. Это работает, поэтому я могу стать надменным.

«Идёшь в клуб?»

«Ну да, собирался.» - сказал я, хотя удивление до сих пор ещё не прошло, сердцебиение не вернулось в норму. Юигахама о чём-то задумалась, но почти сразу кивнула.

«Понятно. Ну да. Подожди немного.»

Юигахама вернулась к Миуре, сказала всем по паре слов, взяла свой рюкзак и кучу своих вещей, и прибежала обратно.

«Пойдём.» - сказала она и толкнула меня в спину. Я, между прочим, и сам иду, не надо меня пихать… В такой непривычной ситуации очень важно не толкать, не тащить, не разговаривать. Люди с таким же уровнем бдительности, как у меня, в принципе с другими людьми не разговаривают.

На самом деле, для меня это – непривычная ситуация. Мы и ранее ходили в клуб вместе, но, по-моему, мы впервые выходим вдвоём из класса. Поэтому я оглянулся, чтобы посмотреть на класс. Однако те, кто остались позади, были сосредоточены на тех, с кем разговаривали, никто даже не смотрел на нас. Даже компания Юигахамы: Эбина-сан широко махала руками, что-то рассказывая, а Миура игралась со своими завитушками. Поэтому я про себя успокоился. Для всех остальных мы с Юигахамой – часть повседневной жизни. И то, что Юигахама после уроков идёт в клуб помощи, и что я являюсь членом того же клуба – общеизвестные факты. Поэтому абсолютно нормально, что мы вместе идём в клуб.

Хотя раньше, думаю, окружающие бы странно смотрели и на меня, и на Юигахаму. Я даже не думал об этом, когда воспринимал их всех как высшую касту, но когда мы начали слегка узнавать обстоятельства друг друга я смог делать некоторые догадки. Нельзя назвать это пониманием, но кое-какая логика в действиях стала понятна.

Разумеется, это всё касается также и девушки, которая идёт сейчас рядом со мной. Прошло некоторое время после того, как уроки закончились, поэтому на втором этаже, где находится коридор для перехода в отдельный корпус, людей почти нет. Лишь сухой прохладный воздух, как и всегда. Хотя, я бы не назвал это холодом. Причина, полагаю, в идущей подле меня Юигахаме… её шерстяной накидке. Я быстро взглянул на неё. Юигахама обнимает шерстяное одеяло, укутавшись в него до подбородка. Откуда у тебя шерстяное одеяло? Ты что, Лайнус ван Пельт[17] с его одеялом? Какое отношение Peanuts имеет к Тибе?

«Слушай, а что это у тебя за одеяло?» - решил я начать разговор с простого вопроса, чтобы не идти молча. Юигахама удивлённо на меня посмотрела, наклонив голову.

«Одеяло? А-а, ты про плед?»

«Это же фактически одно и то же… Если ли принципиальная разница? Как между пастой и макаронами. Это всего лишь разные иностранные заимствования одного и того же.»

«Э? Но там ведь было написано «плед»… А? Так ведь оба слова – заимствования?» - сказала сердито Юигахама. Заметила… Но я перевёл внимание на её плед. Он объёмный, потому что сложен несколько раз, но в целом он небольшой, не больше полтора татами. Я вспомнил кое-что как раз такого размера.

«Прямо как накидка на колени[18].» - сказал я, и Юигахама кивнула, нырнув в одеяло.

«А-а, ага. Типа того.»

«А у тебя разве не было накидки?» - вспомнил я комнату клуба. Когда-то Юигахама и Юкиношита сидели вдвоём под одним пледом около котацу. Помню, думал, что мне холодно и хотел побыстрее уйти. Вспомнив то чувство одиночества, я посмотрел на Юигахаму с её одеялом. Она в ответ заморгала.

«А ты внимательно смотришь.»

«Да не особо. Это всё естественным образом попадает в поле зрения.»

«Естественным образом…»

«М, ну да. У меня ведь широкое поле зрения.» - сказал я первое, что пришло в голову, но на самом деле я не знаю, насколько моё поле зрения широкое. Но даже неловко отвернувшись, я могу видеть краем глаза покрасневшие щёки Юигахамы, выглядывающие из-под одеяла.

Звук шагов раздаётся эхом по тихому коридору. Кроме этого слышны разве что звуки ветра, стучащего по стеклу, и тихое дыхание сбоку от меня. Ой-ой-ой… Мне очень неловко из-за этой тишины, хоть сквозь землю провались! Ещё пять секунд тишины – и будет засчитан неверный ответ из-за истёкшего времени, и я получу «плохое общение»! Мне урежут зарплату на работе! Не нужно «великолепно», хотя бы «хорошо»! Или даже «нормальное общение». Впрочем, даже если я получу «великолепно», мои очки привлекательности не увеличатся. В общем, нужно сказать что угодно.

«Кстати, зачем тебе ещё это одеяло, если у тебя уже есть накидка на ноги? Сколько у тебя их? Ты что, многоножка?»

Перейти на страницу:

Все книги серии Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал

Похожие книги

Браки совершаются на небесах
Браки совершаются на небесах

— Прошу прощения, — он коротко козырнул. — Это моя обязанность — составить рапорт по факту инцидента и обращения… хм… пассажира. Не исключено, что вы сломали ему нос.— А ничего, что он лапал меня за грудь?! — фыркнула девушка. Марк почувствовал легкий укол совести. Нет, если так, то это и в самом деле никуда не годится. С другой стороны, ломать за такое нос… А, может, он и не сломан вовсе…— Я уверен, компетентные люди во всем разберутся.— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.Книга о том, как красавец-пилот добивался любви успешной топ-модели. Хотя на самом деле не об этом.

Дарья Волкова , Елена Арсеньева , Лариса Райт

Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Хиросима
Хиросима

6 августа 1945 года впервые в истории человечества было применено ядерное оружие: американский бомбардировщик «Энола Гэй» сбросил атомную бомбу на Хиросиму. Более ста тысяч человек погибли, сотни тысяч получили увечья и лучевую болезнь. Год спустя журнал The New Yorker отвел целый номер под репортаж Джона Херси, проследившего, что было с шестью выжившими до, в момент и после взрыва. Изданный в виде книги репортаж разошелся тиражом свыше трех миллионов экземпляров и многократно признавался лучшим образцом американской журналистики XX века. В 1985 году Херси написал статью, которая стала пятой главой «Хиросимы»: в ней он рассказал, как далее сложились судьбы шести главных героев его книги. С бесконечной внимательностью к деталям и фактам Херси описывает воплощение ночного кошмара нескольких поколений — кошмара, который не перестал нам сниться.

Владимир Викторович Быков , Владимир Георгиевич Сорокин , Геннадий Падаманс , Джон Херси , Елена Александровна Муравьева

Биографии и Мемуары / Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза / Документальное