Моя карма

Я сел за один из столов, на котором стоял микроскоп, штативы с пробирками, какие-то бумаги и лабораторные весы.

— Мне нужна фотография и что-нибудь из одежды девочки, которую она носила до последнего времени.

— Это придётся ехать к её матери, — удручённо сказал Савин. — Мать там в такой прострации, что не дай Бог… Ну, надо так надо.

Савин доложился Никитину, и мы поехали по адресу места жительства матери пропавшей девочки. Мы остановились у одной их хрущёвок в конце улицы Горького и поднялись на четвёртый этаж. Нам открыла молодая осунувшаяся женщина со скорбным лицом и заплаканными глазами. Она испуганно и вопросительно смотрела на Савина и очевидно страшилась вести, которую ждала услышать от него. В ответ Савин только пожал плечами и сказал:

— Пока ничего. Ищем…

— Нам нужна фотография вашей дочери и какая-нибудь её одежда, — попросил я.

— Зачем? — встревожилась мать.

— Этот человек может помочь, — успокоил её Савин.

Женщина пригласила нас в комнату, достала из серванта толстый растрёпанный альбом и нашла фотографию девочки, затем ушла в другую комнату, очевидно, за одеждой дочери.

С фотографии на меня смотрела девочка-подросток. Её наивные широко распахнутые глаза доверчиво глядели на меня. Изображение оставалось устойчивым, фотография не теряла своей трёхмерности, а взгляд излучал тепло и свет, и это позволяло с уверенностью предполагать, что девочка жива.

— Она жива, — сказал я, но ощущение опасности тревогой отозвалось во мне, и я добавил. — Но нужно спешить.

Мать, которая стояла в дверях с платьицем, белым школьным фартучком и детской шерстяной кофточкой в руках и слышала мои слова, покачнулась, выронила вещи и прислонилась к косяку.

Меня оставило напряжённое состояние короткой отрешённости, и мгновенное озарение указало направление действия.

— Как ваша дочь ходит в школу?

Женщина столбом стояла у дверей, подпирая косяк, и не сразу сообразила, чего я от неё хочу.

— Каким маршрутом ходит ваша дочь в школу и из школы?

— Здесь одна дорога. От школы по улице, потом через дворы до самого дома. Заблудиться трудно, — сказала женщина.

— Товарищ капитан, идёмте! — заторопил я.

Савин без лишних слов взял вещи пропавшей девочки, завернул в газету, которую дала женщина, и мы вышли. Савин положил свёрток в машину и было хотел идти со мной. Но я остановил его, нервно приказав: «Ждите меня здесь. Я скоро» и пошел к школе. У школы я постоял с минуту и медленно пошел назад к дому. В какой-то момент я почувствовал, что теряю контроль над собой, будто моим телом начинает управлять изнутри кто-то другой, а я становлюсь всего лишь сторонним наблюдателем.

Глава 7

Экстрасенсорика — необычное восприятие мира. Горбатый «Запорожец» и человек с усами. Метод погружения в тайный мир особого сознания. Я «вижу» место преступления. Логический вывод по моим ориентировкам. Спасение. Преступник Назим. Моя помощь оценивается грамотой. Продолжение сотрудничества с милицией.

Экстрасенсорика — это необычное восприятие мира, в котором не существует привычного понятия времени; события там происходят будто в одном потоке, то есть настоящее, прошлое и будущее сразу. На уровне волн и энергии мой мозг получает информацию, которую в последующем расшифровывает. Сведения приходят разными путями. Иногда это голоса, иногда картинки, образы. Всё это обеспечивает сильное биополе, которое и позволяет мне не только видеть ауры живого и растительного мира и даёт возможность исцелять других, но и увидеть то, что запечатлелось в мире четырёхмерного пространства, чего не видят другие.

Я научился отстраняться от своих мыслей и чувств и, активизируя экстрасенсорные способности, погружался в пространство безграничной информации без особых усилий.

Метров за пятьдесят до продовольственного магазинчика, мимо которого пролегала узкая асфальтовая дорожка, ведущая к параллельной улице через дворы, я остановился словно наткнулся на невидимую стену. Всё вокруг стало зыбким, закачалось и подёрнулось дымкой. Через мгновение дымка рассеялась, и я увидел синий «Запорожец», который в народе называли «горбатым» за его неказистый вид. Машина остановилась у тротуара. Дверца со стороны водителя открылась и из неё высунулся человек с усами. На правой руке, которая лежала на опущенном стекле дверцы, не хватало фаланги указательного пальца. К машине подошла девочка в школьной форме с портфелем в руках. Две небольшие косички торчали в стороны. Я сразу узнал её по фотографии, которую только что видел в квартире пострадавшей женщины. Водитель что-то говорил девочке, и она села в машину. Также внезапно, как появилось, видение растворилось, будто его и не было. Я поспешил вернуться к ожидавшему меня капитану Савину. Не вдаваясь в подробности, коротко описал приметы предполагаемого преступника.

Когда Савин доложил о моих предположениях Никитину, тот просиял и произнёс:

— Невероятно… Ну, теперь можно работать.

Никитин довольно потирал руки.

— Давайте я сначала попробую «поколдовать» с одеждой, — попросил я. — Может быть, смогу добавить что-то ещё, что поможет спасти девочку.