Моя крылатая удача

Дайана возвратилась вскоре, села напротив, внимательно наблюдая за тем, что делает Ларсен – как он разводит огонь, греет чай, и остатки дорожного супа.

Оллье это чувствовал, хоть сам на неё глаз не поднимал. Боль от падения уже прошла, а вот неловкость осталась. В глазах красивой женщины мужчина всегда хочет выглядеть героем, а не болваном неуклюжим. Даже если эта женщина – такая странная, и так на него злится.

– Ешь! Это же я тебе принёс…

Ларсен махнул рукой на фрукты и наконец посмотрел на спутницу. Но она, видимо, так и не поняла, что этот подарочек предназначался целиком и полностью ей.

– Ладно… – вздохнул Ларсен.

Всё равно ведь суп ещё не подогрелся…

Он оторвал один из южных фруктов от связки, достал нож, аккуратно разрезал кожуру по длине, и вывернул её так, что получилось вроде чаши, внутри которой осталась белая мякоть. А вот её Ларс разрезал на несколько кусочков. Один подцепил кончиком ножа и отправил себе в рот, остальное протянул дайане.

Она, хоть и с опаской, взяла еду из его рук и тотчас принялась есть с аппетитом. Похоже, лесные фрукты ей нравились.

– М-м-м… А это вкусно, – признал Ларсен. – Не так хорошо, как супчик, но… вкусно. Рад, что тебе тоже нравится. Хоть голодной теперь не будешь…

Ларс разрезал ещё один безымянный сладкий фрукт, положил возле дайаны. А сам вылил остатки супа в миску.

– Ешь, ешь… – подбодрил Оллье, сам не забывая работать ложкой. – Привал ещё нескоро будет. Этим, конечно, только птичка может насытиться… Но у нас теперь вон сколько этих жёлтых… штук. Будешь есть в дороге. Тут тебе и на обед, и на ужин хватит. Орешки свои тоже не забывай!

Ларсен отдал ей мешочек и задумчиво почесал затылок.

– А чем тебя ещё кормить – ума не приложу, – вздохнул Ларс. – Я, конечно, мог бы подстрелить какую-нибудь дичь и зажарить на костре… Но боюсь, за это я опять схлопочу от тебя по лицу…

Он скользнул по ней мимолётным взглядом, и вдруг зацепился за короткую, едва заметную усмешку. Мелькнула… и пропала.

А Ларсен чуть плошку с супом не выронил.

– Ты улыбалась! – он, прищурившись, внимательно вглядывался в прекрасное лицо «птички». – Точно! Ты улыбалась моей шутке. Я видел. Так ты меня всё-таки понимаешь?

***

Дайана ничего не ответила. Она продолжала невозмутимо лакомиться фруктами, при этом невинно хлопала глазками и смотрела прямо в лицо Ларсу.

– Ну, хватит! – не выдержал тот. – Ты же всё понимаешь – я вижу. Ответь мне!

Но упрямица и бровью не повела, лишь подцепила и отправила в рот очередной кусочек сладкой белой мякоти.

– Значит, будешь делать вид и дальше… – раздражённо хмыкнул Ларс. – Что, нравится надо мной потешаться, да? Или ты говорить не умеешь? Может, ты немая – только слышишь, а ответить никак? Тогда хоть кивни или подмигни! Дай какой-нибудь знак!

«Птичка» невозмутимо насыпала в ладонь орешков, не обращая на речи Оллье никакого внимания. Пожалуй, даже беседы с Ласточкой находили больший отклик – флегматичная кобыла не игнорировала Ларса так явно.

– Ладно… – скрипнул зубами Оллье и взялся наконец за свой суп.

Он быстро проглотил несколько ложек, полностью сосредоточившись на завтраке. Но через несколько мгновений всё-таки не выдержал и снова заговорил.

– Давай хоть представимся друг другу! Как тебя зовут? – в ответ на тишину с губ Ларсена сорвался тяжкий вздох. – Смотри! Я – Ларсен. Я. Ларсен! Это моё имя… А ты? Ларсен – …

Несмотря на то, что он снова помогал себе жестами, девица лишь удивлённо взмахнула длинными ресницами и отодвинулась подальше от его пальца, указывающего на её грудь.

– Ясно. Никаких слов, имён и надежды на понимание, – скривился Ларсен. – Тогда доедай скорее, и в путь! Засиделись мы здесь.

Оллье начал было вставать, чтобы пойти и оседлать Ласточку, но тут взгляд его упал на ноги дайаны. И он не сдержал удивлённый возглас.

– А это ты где взяла?

Рука потянулась к неизвестно откуда появившимся высоким башмачкам на шнуровке. Хорошо, что Ларсен успел остановиться и не коснулся миниатюрных ступней девушки, но она всё равно поджала ноги с опаской и зыркнула недобро.

Но сейчас Ларсен пялился исключительно на прелестную обувь тёмно-синего оттенка, из бархатистой ткани, похожей на тонкую замшу. Башмачки были украшены сверкающими каменьями и серебристой вышивкой.

– Ты ведь босая была… Откуда это? – удивился Ларсен, указав на обновку.

Пусть делает вид, что не понимает его речей, но жест истолковать как-то иначе невозможно. Дайана в этот раз действительно поняла, слегка улыбнулась, потупила глазки, рассматривая свои синие башмачки, и те вдруг исчезли, буквально растворившись в воздухе, чтобы через миг снова оказаться на ножках красавицы.

– Ух ты! – изумлённо покачал головой Ларс. – Вот бы мне так! И с одеждой, видимо, ты тоже так делать умеешь. Что ж, надеюсь, платьице потеплее в твоих волшебных сундуках тоже найдётся.

Оллье наконец оставил девицу у костра и пошёл седлать лошадь и собираться в дорогу.

***

Ларсен оглядел свою молчаливую спутницу и тяжело вздохнул.