Моя леди Джейн

Наверное, он согласился отдать Джейн молодому Дадли только потому, что умирал, а теперь, когда смерть ему больше не грозит, наверное, сожалеет об их поспешном бракосочетании. И она, наверное, тоже сожалеет.

О господи! Сколько этих «наверное». Наверное, ему лучше сосредоточиться на предстоящей схватке с гигантским медведем. Но Гиффорду так хотелось наконец спросить Эдуарда, какие чувства он испытывает к Джейн и, главное, что они вдвоем с ней делали, пока он пребывал в конском обличье, а они оба – в человеческом. Принцу было мучительно гадать о том, что происходило в эти долгие часы. Ведь это он, он, в конце концов, женат на Джейн, а не кто-нибудь другой. Да и потом, хотя пустельги охотятся в основном на мелких птиц, они при случае и белку слопают за милую душу. И хорька.

Вот так вот, значит. Ги – муж Джейн, а Эдуард вполне может ее съесть. Этих причин вполне достаточно, чтобы она навсегда осталась с ним. А есть ведь еще волосы! Ги даже поразился, как он мог забыть о своей прекрасной густой шевелюре, точно способной затмить скучные «хвостики», которые носят почти все мужчины в стране. И даже королевскую прическу они затмевают.

Итак, она – жена Гиффорда, Эдуард может ее съесть, и ничья прическа не сравнится с его прической.

Молодой человек вздохнул. Все это ерунда в сравнении с титулом короля Англии.

В общем, вместо того чтобы задавать глупые вопросы, он задал более осмысленный:

– Вам Джейн тоже успела сообщить все, что знает о медведях?

– О да, – ответил король. – Не веди себя, как добыча, удвой каким-нибудь – непонятно каким – образом свои размеры и вес, а если не поможет, притворись мертвым.

– А о том, как нам, собственно, убить это чудовище, речь не заходила?

– Нет, – признался Эдуард. – Честно говоря, довольно бесполезными сведениями она меня снабдила.

Дальше они следовали в молчании, пока наконец…

– Сир, вы любите Джейн? – Ги не хотел спрашивать. Само вырвалось, помимо его воли.

– Ну конечно. Мы родня.

– Но мне кажется, вашему величеству нравится любить ее.

Король ничего не отвечал, сбитый, видимо, с толку этой странной формулировкой. А Гиффорд не мог больше сдерживаться.

– Я знаю, вы устроили нашу свадьбу в тот момент, когда думали, что скоро скончаетесь, но вы не скончались. Так что, если она нужна вам самому, я отступлюсь. Достоинство прежде всего. – В самом конце его голос дрогнул. Неловко получилось.

– Гиффорд… – начал король.

– Называйте меня Ги.

Эдуард проигнорировал это предложение.

– Ваша жена вас любит.

Ги взглянул на монарха и удивленно поднял бровь.

– Любит, любит. Она не забывает оставить в конюшне ваши любимые яблоки, хотя идти ей за ними – больше километра. Она расчесывает вам гриву и тщательно очищает вашу попону от репьев.

– Это самые обычные составляющие ухода за конем. – Ги опустил глаза. – Она не захотела, чтобы я стал королем, когда была королевой. Не хотела править со мной рука об руку.

– Тогда она еще не знала, кому можно доверять. Поверьте мне, Гиффорд, Джейн вас любит.

Повисла пауза. Принц изо всех сил надеялся, что это правда.

– По крайней мере, любила до тех пор, пока вы не заперли ее в клетке.

Что верно, то верно…

С минуту Эдуард помолчал, затем вздохнул. Гиффорду показалось, что он хочет в чем-то признаться. Например, в том, что, хотя Джейн и в самом деле любит мужа (или, во всяком случае, так считает король), это плохо, поскольку сам Эдуард тоже ее любит, и долг Ги, как верноподданного английской короны, состоит в том, чтобы уступить жену своему сюзерену. Ради блага страны.

– А как вам показалась Грейси? – спросил король в тот самый миг, когда Ги выпалил:

– Она вам не достанется!.. Кто, простите, мне «показался»?

– Грейси.

– Аа. Она мне понравилась.

Эдуард поджал губы и кивнул.

– Вся эта история с Томасом Арчером… Вы не думаете, что у них что-то было?

– Джейн сказала, что Грейси не захотела отдать ему нож.

– Я имею в виду – «что-то было» в романтическом смысле. Раньше.

– О, вот что. В романтическом. Ну, Джейн упомянула о том, что Арчер – бывший… друг Грейси, так что нечто романтическое между ними, надо думать, происходило…

Плечи короля поникли.

Ги поспешил добавить:

– Не знаю, конечно, осталось ли. К тому же я ведь не присутствовал в самой таверне при разговоре.

Эдуард снова вздохнул.

– Хотел бы я знать, как ей все это сказать. Всякий раз, как начинаю, выгляжу ужасно глупо.

Ги выдохнул с искренним облегчением. Слава небесам – королю приглянулась эта шотландка! Ну конечно!

Грейси очень привлекательна, если, конечно, вам нравится такой тип красоты. Сам Ги предпочитает рыжих. С теплыми карими глазами. С нежной кожей. Начитанных. Своевольных. Но Грейси тоже очаровательна, он готов был это признать.

От счастья Гиффорду хотелось петь. И он прекрасно понимал Эдуарда, когда тот говорил, что «выглядит глупо» в такие моменты.

– Ну да, любовь глядит не взором, а душой; Крылатый Купидон – божок слепой[29], – срифмовал он.

– Что? – Эдуард тупо воззрился на него.