Моя леди Джейн

К счастью, однако, столкновение с деревом на время оглушило медведя, и Ги успел, собравшись с силами, проворно покинуть свою опасную позицию. Где же Эдуард со своим мечом? Вокруг, конечно, царила кромешная тьма, поскольку факел Ги выронил, падая с дерева, а при нулевой видимости король не мог нанести удар противнику, не рискуя при этом задеть и товарища.

– Гиффорд! – позвал Эдуард откуда-то из мрака.

Его голос, похоже, привел медведя в себя. Мысли галопом понеслись в голове у Ги. При себе у него не было никакого оружия (ведь по плану ему следовало сидеть на дереве и наблюдать, как зверя разит король), а голыми руками он точно не одолел бы подобного врага, так что пришлось прибегнуть к последнему варианту.

Он притворился мертвым. Не забывая при этом стараться не выглядеть добычей.

– Я умер, сир, – сообщил юноша, сам не понимая, почему сказал так, а не «я притворяюсь мертвым», – разве что на всякий случай: вдруг медведи понимают по-английски. Ги, собственно, вообще ничего бы не говорил, но надо же было дать королю понять, что он останется лежать на земле, так что острие меча следует направлять куда угодно, только не вниз.

Ответа он не услышал.

Гиффорд попытался припомнить, что жена рекомендовала ему делать в такой ситуации, но тут же отвлекся мыслями на саму жену, на тот промельк нежной плоти, на то, что, возможно, она все-таки его любит и что, возможно, они больше никогда не встретятся… и это последнее соображение вернуло его к медведю.

Ги закрыл глаза и постарался дышать спокойнее. Зверь зарычал, заворчал, принюхался и легонько поскреб когтями землю. А затем легонько поскреб когтями юношу. Тому оставалось лишь одно – не двигаться. И не издавать звуков. Где же Эдуард? Он что, бросил Гиффорда одного на верную смерть?

Медведь понюхал его ногу. Ги изо всех сил старался, чтобы она не показалась ему «пищей». Чудище толкнуло его в плечо, затем снова и снова, словно желая перевернуть. Интересно, если подчиниться, Гиффорд будет выглядеть более или менее мертвым?.. Ведь если бы он вправду умер, как бы он мог сопротивляться?

Так что, когда медведь снова толкнул его, Ги перевернулся на живот.

Зверь потрогал его спину, а затем сделал то, от чего кровь у «мертвого» застыла в жилах. Понюхал голову принца и лизнул.

«Если лижет, значит, съест! – подумал Ги. – Если лижет – точно съест!»

Джейн велела ему притворяться мертвым только до тех пор, пока медведь не проявит явного намерения его сожрать, но как незаметно выйти из такого уязвимого положения, не сказала. Животное лизнуло его затылок. Ги уже собрался было вскочить на ноги и улепетывать во весь опор, когда зверь внезапно вскинул голову, издал глухой рев и повалился прямо на принца.

И конечно, столь же внезапно Ги понял, что погибнет, видимо, не от зубов медведя, а под его неимоверной тяжестью. Остается надеяться, что, когда вся эта история дойдет до Джейн, король все-таки скажет, что чудовище его загрызло, а не тупо раздавило… Но тут он почувствовал, как чья-то рука обхватила его ладонь. Это Эдуард пытался вытащить его из-под туши зверя, который все это время, надо заметить, вел себя исключительно по-медвежьи. Рилский большой белый медведь, судя по всему, не был эзианином. У Ги даже отлегло от сердца.

– Я ударил его широким мечом в основание шеи. Слава богу, все получилось.

– Замечательно, – ответил Гиффорд. – Но не забывайте, что это я его оглушил, когда упал на него.

– Это точно, – добродушно согласился Эдуард.

Какое-то время оба стояли над тушей, тяжело дыша.

– Знаете, сир, теперь, когда вы не только король, но и легендарный герой – победитель медведя, вам ничего не стоит очаровать любую женщину, какую вы только пожелаете.

– А ваша жена влюбится в вас с удвоенной силой.

– Если, конечно, простит за то, что я запер ее в клетке.

Эдуард промолчал.

– Черт подери! – вспомнил он вдруг. – Теперь у нас уже ничего не остается впереди, кроме поездки к французскому королю.

– Я никогда не был во Франции, – отозвался Ги. – Но люблю сыр.

– Я тоже, – произнес король таким тоном, словно хотел показать: у них и вправду много общего.

Рассвет застал их на пути домой, так что до «Лохматой собаки» Гиффорд добрался уже в облике коня. Грейси, Бесс и Джейн ждали своих мужчин у дверей таверны. При виде их, однако, облегчение на лице Джейн быстро сменилось гневом. Она выразительно посмотрела на мужа, не произнеся ни слова. Вместо губ говорили ее сузившиеся до узких щелок глаза.

Ги внезапно захотелось вернуться к туше медведя.

Джейн сделала глубокий вдох и повернулась к Эдуарду. Выражение ее лица смягчилось, когда она прикоснулась пальцами к шраму на его щеке.

– Братец, милый, ты ранен.

– Ерунда, царапина, – улыбнулся тот.

– Пойдем внутрь. Я сама ею займусь.

Ги фыркнул и вскинул голову. Джейн подняла бровь.

– А вы…

Он робко ткнулся носом в ее плечо.

– Я скорее согласилась бы сражаться с тысячей карпатских быков, чем выгнала вас из таверны… – она ухмыльнулась, – но только не сегодня. Ступайте к себе. – Джейн указала рукой в сторону леса.