Моя леди Джейн

– Ну ладно. – Ее губы легонько чиркнули по его щеке, но он почувствовал их тепло. – Счастливо вам, сир.

– Ваше величество? – поторопил сенешаль.

Пора.

Он старался не думать о том, что это свидание должно решить их судьбу. Им позарез нужны войска. И корабли. И оружие. Без помощи французского короля им Марию не одолеть.

Все зависит от предстоящего разговора. Только от него. От того, как он справится.

Эдуард почувствовал, что у него все-таки подрагивают колени. Даже поцелуя Грейси оказалось недостаточно, чтобы побороть страх.

– Помни, о чем мы с тобой говорили, – шепнула Бесс, когда они следовали по коридорам через многочисленные двери.

Он кивнул.

– Веди себя как условлено, и все пройдет хорошо, – продолжала она. – Действуй по плану. Играй на его слабостях и опирайся на свои сильные стороны.

– Сделаю все, что в моих силах, – сказал Эдуард. А что еще ему оставалось?

Король Франции нисколько не походил на его покойного отца. Этот Генрих был спокойный, сдержанный, всегда собранный человек с безукоризненно подстриженной бородой. Ему нравилось носить белые меха и высокие каблуки, чтобы казаться выше. Еще он любил собак, хотя не принадлежал к эзианам и не сочувствовал им. Напротив, этот монарх никогда не скрывал, что ему противны люди, превращающиеся в животных, и рассуждал о них как о неотесанных грубиянах, которые не умеют вести себя на людях. Все это, учитывая обстоятельства, ставило Эдуарда в довольно щекотливое положение.

Однако король, казалось, все же проникся некоторым сочувствием к бедствиям своего английского собрата. Он пожелал услышать подробный рассказ о том, как Эдуард лишился трона – словно речь шла о какой-то особенно пикантной придворной сплетне.

– Так, значит, Мария сама участвовала в заговоре с целью вас отравить? – с ужасом переспросил он, когда юноша добрался до этого момента в своей грустной истории.

– Она поднесла отравленную пищу к моим губам, – отвечал Эдуард. – Но я не стал есть.

– Какое бесстыдство, – изрек Генрих. – Эта женщина пыталась убить короля, причем собственного брата, ни более ни менее. Неслыханная дерзость. И как же вам удалось спастись?

Эдуард набрал воздуха в легкие. «Будь собой», – так сказала ему Бесс. Но в действительности она подразумевала: «Будь собой во всем, кроме того факта, что ты превращаешься в птицу. В этом не будь собой и никогда не признавай, что у тебя есть другая сущность. Ради всего святого, оставайся добропорядочным единосущником».

– Один из слуг тайком увез меня, – ловко солгал он, – в телеге с сеном. Довольно жуткое испытание.

– Ха! – Французского короля это сообщение, казалось, очень позабавило. – В телеге с сеном. Подумать только!

Он рассмеялся, вслед за ним рассмеялись придворные.

– Вы понимаете сами, – мягко продолжил Эдуард, когда общее веселье улеглось. – Если позволить моей сестре безнаказанно восседать на моем троне, это подаст опасный пример остальному миру. Значит, любая хваткая, алчная женщина, пусть даже королевской крови, сможет рваться к власти и успешно захватывать ее, и это при живом законном монархе. По всей Европе принцессы начнут поднимать непокорные головы. Правящие королевы начнут размножаться, как кролики в саду. Наступит хаос.

Он старался говорить в высшей степени уверенно. Это Бесс снабдила его аргументом насчет ужасного прецедента, который создала Мария, и насчет всеобщего опасного «бунта женщин», но теперь ему почему-то неловко было произносить все это. Особенно учитывая, что за спиной его стояли Джейн и сама Елизавета – две особы слабого пола, о которых он был теперь самого высокого мнения.

Король Генрих откинулся на спинку трона.

– Что ж, это справедливо. Вечно они ко всему протягивают свои руки, верно? – Он стрельнул глазами в сторону королевы Екатерины, восседавшей рядом с ним. От Бесс Эдуард знал, что она – известная интриганка, и французский король сам боялся, что рано или поздно она покончит с ним, передаст корону сыну, а сама станет регентшей.

– Да, они заходят всё дальше, – согласился Эдуард. – А мы с вами оба знаем, что править страной – дело мужское. Женщины не приспособлены природой к подобной роли.

– Но вы ведь сами сделали своей наследницей женщину, не так ли? – Генрих указал на Джейн.

В зале повисла гробовая тишина.

Эдуард взглянул на кузину. Она стояла с закрытыми глазами, а губы двигались так, словно она считает до десяти и обратно.

Английский король снова повернулся к своему французскому «коллеге».

– Моим желанием было передать престол мужскому потомству моей двоюродной сестры, – пояснил он. – Естественно, я не имел виду ее способность царствовать самостоятельно.

Господи, да она зарежет его во сне. Хорошо хоть сейчас хранит милосердное молчание. Пока что.

Эдуард прочистил горло.