Моя любимая мумия (СИ)

— На злодея найдётся суд великого Ра, а в руках мудреца фараон как воск. За фараона решают жрецы или колдуны: он раскрывает рот, чтобы сказать их волю, он не сделает ни шага без их слова, он не возьмёт и таланта без их ведома — вот правда. И здесь, в твоём мире, всё точно так же. Быть может, теперь это как-то по-другому называется, но… чтобы правители были свободны от своей тени? Боюсь, ты говоришь глупости.

— Никакие не глупости. Во что верю, то и говорю, — пробурчал я, не слишком довольный тем, что он меня так отчитывал.

— Во что веришь?

— В то, что у каждого есть шанс сделать открытие.

— Даже у тех? — Он кивнул в сторону других палаток.

— Даже у тех.

— Хм, — сказал эрпат. — Ты считаешь, что они равны тебе… Хорошо, пусть так. Но объясни мне тогда вот что: кто же тебе в таком случае служит?

— Никто. Я сам могу сделать то, что мне нужно.

— Ты сам готовишь себе пищу, сам шьёшь себе одежду, сам убираешь своё жилище?

— Нет, конечно. Одежду, например, я покупаю.

— То есть кто-то другой шьёт её за тебя?

— Да.

— Другие люди?

— Или машины.

— Ма… что?

— Машины. — Я снова воодушевился, поскольку выпал шанс показать фараону, что и мы кое-чего достигли. — Люди изобрели вещи, которые делают часть работы за них.

— А, что-то вроде восковых скороходов Гора?

— Не совсем. Вот послушай: к примеру, раньше художникам невозможно было работать в пирамиде без факелов…

— Кто тебе такое сказал? — перебил меня Семерхет, и я понял, что мои попытки тщетны. — Факелы — инструмент рабов, пусть ими и пользуются. Или ты думаешь, что египтяне были настолько глупы, чтобы осквернять священные мастабы огнём рабов?

— Да я ничего такого и не думаю… — попытался оправдаться я. — А чем же тогда освещали, если не факелами?

— Великий бог даровал нам светильники, что светят без гари и копоти… Слушай же: спустился он в Кемет и пролил божественный свет на египтян, научил их многим чудесам и вернулся на Небесную Реку. Никого не было мудрее! Кто может быть выше нас, если всё, что мы имеем, нам вручил сам небесный бог Ра? Ты говоришь: люди изобрели вещи, но что людские изобретения по сравнению с даром богов! Рассказать тебе об этом?

— Конечно! — воскликнул я.

Рассказ фараона мог пролить свет на вопросы, которые мучили учёных ещё со времён открытия первой пирамиды. Хотя я не сомневался, что в результате нынешнее человечество будет разбито в пух и прах.

— Прежде были египтяне как все остальные — бессловесными тварями. — Фараон прилёг на землю, подпирая локтем голову. — Слава тебе, о Ра, что снизошёл до нас! И вот спустилась с Небесной Реки ладья, и вышел к нам владыка Ра, а за ним вышли его помощники, боги небесные, и стали учить нас. Первым делом дали они нам речь и письмена, чтобы отступила от нас вечность. Вручил нам владыка Тот папирус и изрёк: «Что будет записано, то и будет вечно. И тогда мудрость египетского народа не иссякнет, а будет служить потомкам». Так мы овладели высшим знанием — письмом. Есть ли теперь оно или утеряно?

— У нас есть письменность, — ответил я. — Практически у всех народов на земле есть письменность.

— Начертай что-нибудь, — попросил эрпат.

Я достал блокнот и ручку и написал несколько строчек. Семерхет приблизил бумагу к глазам и долго смотрел на надпись, потом покачал головой:

— Это неживое письмо. Оно ничего не говорит мне. И никому ничего не скажет.

— В смысле? — не понял я.

— Все слова как песок одинаковые. Навевает скуку твоё письмо! Смотри. — Он взял у меня ручку, неловко расположив её между пальцев, но потом уверенно перевернул её и начертал на листке несколько иероглифов. — Я гляжу на них, и сердце моё радуется, ибо я понимаю, что тут написано.

— Но иероглифы сложно запомнить, — возразил я, — их же не меньше сотни!

— Ничего, мудрые и тысячу смогут запомнить. А глупцов учить — дело пустое, — назидательно сказал Семерхет. — Хочешь ли ты сказать, что все теперь умеют писать? — И он с недоверием взглянул на меня.

— Большинство. Письму теперь учат в школе… с детства.

— Гм… Значит, и мне придётся научиться?

— Ну да. Куда ж без этого? В современном мире информация ценится больше золота, знаешь ли.

— Получается, чтобы полноценно воспринимать существующий мир, нужно обладать такими знаниями, как у тебя?

— Как минимум. Но прежде всего нужно понять (и принять) все те изменения, что произошли. Это займёт много времени.

— Кто тебе сказал?

— В смысле? Это непреложная истина.

— Ты, похоже, недооцениваешь меня. — В его голосе опять зазвучало снисхождение. — Это займёт у меня всего лишь несколько мгновений.

— А?

— Сиди смирно, мальчик! — Семерхет положил ладонь мне на лоб и закрыл глаза.

«Что это он делает?» — изумился я, но сидел тихо, как он и приказал. Наконец фараон открыл глаза и отнял руку.

— Всё это очень странно, — промолвил Семерхет задумчиво. — Я должен подумать над этим. Слишком много времени прошло, слишком многое изменилось. А пока… я продолжу свой рассказ?

— Да! — подхватил я.

То, что уже рассказал Семерхет, подтверждало теорию некоторых учёных о том, что у египтян был контакт с внеземными цивилизациями.

— Небесные Боги сошли с солнечной ладьи и учили египтян.