Моя любимая мумия (СИ)

— Пустыня — место мерзкое, — сказал он. — Там запросто можно стереть ногу или получить ссадину. Нужно быть готовым ко всему. А ещё возьми вот это. — И он, к моему ужасу, вручил мне пояс со своими старыми инструментами. Да такими пользовались ещё в позапрошлом веке, не иначе! — Не надейся на сумку. Всё должно быть при тебе. И ни на минуту не расслабляйся!

Словно на войну собираюсь, честное слово… Я поблагодарил отца, хотя и знал, что буду выглядеть с этим поясом полным идиотом. И к чему мне такие сложные инструменты? Всё равно не представится шанса ими воспользоваться… Но, в конце концов, отец провёл на раскопках тридцать с лишним лет. Наверное, стоило прислушаться хотя бы к советам.

— Настоящий археолог! — с гордостью сказал отец, оглядев меня. — Я просто уверен, что тебе повезёт.

— Будь реалистом, папа, — поморщился я. — Там никто никогда ничего не находил.

— А ты непременно найдёшь! Я верю в тебя. — И с этими напутствиями отец отправил меня в дорогу.

Не хочу вспоминать, как меня обсмеяли одногруппники, увидев мой «костюм». Сами они разрядились как на загородную прогулку. Я ничего не ответил, только ухмыльнулся про себя: посмотрим, что будет, когда окажемся в пустыне!

Я сел на сиденье рядом с куратором, и мы обсуждали весьма интересные вещи. К примеру, почему тупое лезвие, оставленное в гробнице, становится острым? Что такое на самом деле «проклятие фараонов»? Как египтяне смогли построить такие монументальные сооружения?

— Я хочу, чтобы ты написал отчёт об этой экспедиции, — попросил куратор.

Я кивнул, стараясь выглядеть спокойным, хотя меня распирало от радости. Меня повысили! До этого я был всего лишь фотографом, а теперь — написать целый отчёт! Так что я не стал терять времени попусту и начал делать наброски.

***

Место, куда мы приехали, выглядело удручающе. Представьте себе: кругом на все четыре стороны пустыня, рытая-перерытая. Сухой ветер сразу же насыпал полные глаза песку, так что очки пришлись кстати. Я из-под ладони щитком посмотрел на пустыню.

Пески шуршали, казалось бы, с издёвкой: «Нич-ч-чего тут не найдёш-ш-шь!»

Сердце у меня быстро билось. Моя первая встреча с Египтом — какой она будет?

Я сделал несколько фотографий вечернего неба. Таких пейзажей в городе не увидишь, это точно: небо было бескрайнее и будто свисало над головой фантастическим занавесом.

— Разбиваем лагерь! — скомандовал куратор.

Поставили палатки, тенты, развели костёр, хотя было и без того жарко, и достали из рюкзаков пиво (а может, и чего покрепче). Общаться с одногруппниками мне не хотелось, да меня и не пригласили, и я ушёл в свою палатку, расстелил одеяло, вытряхнул из ботинок песок и лёг.

Песок… Он был повсюду, даже на зубах.

Скоро я задремал, и мне привиделись какие-то отрывочные сцены: огни, камни, таинственные надписи… Потом на меня надвинулась тень, сошедшая со стены, и я… проснулся.

Я вышел из палатки, огляделся. Остальные ещё спали и нескоро должны были проснуться, судя по количеству выпитого вчера спиртного. Разбросанные банки и бутылки изгадили и без того унылый пейзаж.

Я прошёлся по лагерю, сделал несколько фотографий. Как скучно! А пустыня манила к себе, зазывала утренними песнями барханов… Конечно, куратор предупреждал, чтобы мы никуда не уходили из лагеря, но… я всё-таки решил немного побродить вокруг, пока остальные не проснулись и не испортили впечатление от этого удивительного утра. Почему удивительного? Не знаю, но я испытывал какой-то внутренний подъём.

Я перекинул рюкзак через плечо, помня предостережение отца, и, как зачарованный, побрёл вперёд. Ошибочно полагать, что пустыня мертва: по песку бегали какие-то жуки и сороконожки, я даже заметил змеиный след (стоит быть осторожнее: наверняка здешние змеи ядовиты) и быстро удравшую от меня ящерку с длиннющим хвостом.

На песчаных холмиках грелись скорпионы. Я сфотографировал их, стараясь держаться от них подальше, и забрал левее: мне захотелось снять пустыню с этого ракурса.

Я посмотрел в объектив и замер. Какой странный ландшафт… Что-то бесконечно знакомое и одновременно неизвестное. Я взглянул уже поверх объектива. Песок в этой стороне лежал волнами. Я невольно вскрикнул, схватился за медальон, висевший у меня на шее. Как похоже это место на выгравированный рисунок! Да не просто похоже — один в один! Такая же правильная синусоида… А вдруг там и вправду есть пирамида? Сердце застучало в висках. Я быстро пошёл вперёд, по щиколотку утопая в песке и более не заботясь о змеях или скорпионах, всё разом вылетело из головы!

Солнце уже взошло, с каждой минутой становилось всё жарче. Чувства притупились, сконцентрироваться было всё сложнее, мозг поддался жаре и плавился бессмысленными обрывочными мыслями. Возможно, от жары мне привиделось, но только там впереди, прямо среди барханных изломов, что-то лежало… что-то белое. Вряд ли это могло быть отблеском солнца: песок не может так блестеть.