Моя любимая сестра

Глаза Винса расширяются, и он надувает щеки, задерживая дыхание. Засовывает руки в карманы и перекатывается с носка на пятку, пытаясь придумать, как сменить тему.

– Так, эм, – обращается он ко мне, – когда свадьба?

– Мы еще не назначили дату. Но точно в этом году. Никто из нас не заинтересован в долгом планировании.

Келли фыркает.

– Что это было, дорогая сестра?

– Я ничего не говорила, – отвечает Келли, но ей и не надо. Она думает, я тороплюсь. Не понимает, из-за чего такая спешка. На нашу компанию опускается оцепенение, все замирают, напрягают плечи.

– У нас со Стеф тоже была короткая помолвка, – по-идиотски разряжает обстановку Винс.

– Ну раз так, – отвечает Келли, и Джен прикрывает свою широкую улыбку рукой.

– Здесь Лайла, – тихо напоминаю я ей.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – вздыхает Келли.

– Э-э, как насчет поздравлений?

Келли с секунду рассматривает меня.

– На твоем новом платье красное вино.

* * *

Дэнмен слишком долго не несет мне заказанную газировку, поэтому я иду вниз и прошу одного из барменов в дальнем конце ресторана. Растираю пятно, как вдруг вибрирует телефон.

«Не знаю, где ты, но уже поздно, нужно отвезти Лайлу домой, – говорится в сообщении от Келли. – Увидимся завтра в Сохо?»

Только собираюсь ответить, что я на первом этаже, как вижу спускающихся Келли и Лайлу. Я за их спинами, в задней части ресторана, поэтому раньше девчонок вижу, что за ними следует Винс. Он догоняет Келли у стойки администратора, тянется и неуверенно касается ее локтя, как будто бы знает, что не должен этого делать. Мне их не слышно, я слишком далеко. Сестра показывает Лайле на туалет в передней части ресторана, и та заходит внутрь, оставив Винса и Келли наедине.

Винс стоит ко мне спиной, но, наверное, что-то говорит, потому что губы Келли какое-то время не шевелятся, хотя в один момент она закатывает глаза. Когда она наконец открывает рот, ее терпение на пределе. Она раздражена. Сестра тычет пальцем в его грудь, и у меня выходит прочитать по ее губам, потому что она говорит медленно, отчеканивая согласные для пущего эффекта.

Она говорит: «Не делай этого».

Вдруг Келли опускает руку. Она замечает меня. Мимоходом говорит что-то Винсу, а потом стучит в дверь туалета и просит Лайлу впустить ее. Я встаю к Винсу спиной, когда он поворачивается, идет по ресторану и поднимается по лестнице. Делаю это достаточно быстро, чтобы Винс не заметил меня, но недостаточно, чтобы не прочитать выражение его лица. Я понимаю, что он подавлен, в моей груди вспыхивает паника. Потому что если Стефани узнает, что ее муж гоняется за моей сестрой по темным лестницам, а потом устраивает что-то вроде любовной ссоры посреди самого переполненного в Вест-Виллидже ресторана, то я не знаю, что она сделает. Хуже того, я не знаю, что она скажет.

Глава 14 Стефани, июль 2017 года

Когда Винс решается зайти в спальню, я не сплю, но глаза закрыты. Мы спим то вместе, то раздельно. Все из-за аллергии. Весной, когда уровень пыльцы в воздухе высокий, Винс начинает храпеть и тем самым будит меня… о, да плевать, ложь это все. Мы спим в одной кровати только во время съемок. Проще влезть в оболочку семейной идиллии, когда мы хотя бы разделяем одно льняное одеяло. Чем сильнее веришь в собственную ложь, тем более благозвучна она для публики. Этому меня научила Бретт.

Иногда я задаюсь вопросом, занимались бы мы с Винсом все еще сексом, не заработай я ни цента после того дня, когда мы познакомились. Думаю обо всех целомудренных пробелах, которые в нашем браке создали мои деньги. Двухуровневый дом, который позволяет нам проводить большую часть дня на разных этажах, если мы того захотим. (Оказывается, хотим). Гостиная достаточно большая, чтобы вместить два дивана, по одному для каждого из нас, когда мы смотрим телевизор. Огромная королевская кровать, на которой мы можем спать по диагонали, вдоль и поперек, даже не касаясь друг друга. Мы вообще больше не прикасаемся друг к другу, потому что нам это не нужно. В первой квартире мы сидели друг у друга на головах. Мы спали в обнимку на единственном одноместном диване, и если перед сном ссорились, у Винса не имелось возможности герметично закрыться в гостевой спальне. У нас ее не было. Поэтому мне интересно, если бы мой успех остался на прежнем уровне, если бы мы не могли позволить наши нынешние условия, спас бы нас этот вынужденный контакт? Или он всегда был лишь паллиативным лечением того, что было обречено с самого начала?

– Как прошло? – спрашиваю я его, не открывая глаз.

– О, – он спотыкается – наверное, о мой чемодан, который упакован для небольшого турне в Лос-Анджелесе, – ты не спишь.

Открываю глаза и вижу Винса без рубашки – его животик выделяется сильнее обычного после большого количества бесплатного шампанского, – пьяно сражающегося с пряжкой ремня. От такой картины никак не возбудишься, даже наоборот. Винс никогда не стремился к подтянутому телу и как-то заносчиво – решив выехать на своем лице – все это время игнорировал тренера, которого умолял меня нанять.