Моя любимая свекровь

– Почти, – отвечаю я, и он успокаивается.

Как бы меня это ни раздражало, он любит свою бабушку. Она на свой манер с ним ладит. Она не восхищается его творениями на бумаге или из глины и не умоляет обнять ее, но она делает другие вещи, которые, кажется, высоко ценятся детьми… например, смотрит прямо в глаза, подначивает и бросает вызов, выключает телевизор и с ним играет. И, конечно, на кухонном столе стоит банка шоколадного печенья, которая всегда полна, когда он приходит, и пуста, когда уходит.

Без нескольких минут десять я сворачиваю на гравиевую подъездную дорожку к дому Дианы и Тома (которую ненавижу, потому что Арчи набивает гравием карманы, а потом камешки валяются у меня по всему дому). У входной двери припаркован потрепанный желтый «Вольво», принадлежащий, вероятно, какой-нибудь уборщице. Припарковавшись позади него, я вытаскиваю детское сиденье Харриет из машины. Арчи сам отстегивается и выпрыгивает из машины, тут же хватая пригоршню камешков. Я поднимаюсь по ступенькам и ставлю коляску на лестничную площадку. Входная дверь приоткрыта, и откуда-то рядом доносится незнакомый мужской голос.

– У нас в Афганистане есть выражение: в муравейнике роса – наводнение. Это значит, малая неудача – далеко не мелочь для того, кто нуждается. Я подавал заявку на множество вакансий, и каждый раз – никакого ответа. То, что вы сделали, не мелочь. Это очень важно.

– Том говорит, вы отлично справляетесь, – отвечает ему голос Дианы.

– Том очень добр. А я не настолько добрый. Я был груб с вами. Простите меня.

– Нечего прощать, – слышу я голос Дианы. – Просто идите и позаботьтесь о своей семье. Я знаю, что вы это сделаете, Хакем.

– Обязательно.

Шум шагов, и я шаркаю назад и поднимаю руку, чтобы постучать, как будто я только что приехала. Арчи швыряется камешками в «Лендровер» Дианы. («Прекрати сейчас же», – шепчу я, когда Диана появляется на пороге.)

– Здравствуй, Люси.

Диана хмурится. Она обводит глазами двор, на мгновение останавливаясь на Арчи, застывшем в виноватой позе. Она бросает на него суровый взгляд, и он выбрасывает камни себе под ноги.

– Мы только что приехали! – говорю я.

– Это я вижу. – Она отворачивается от меня к мужчине, который присоединился к ней в фойе: – Спасибо, что пришли, Хакем.

– Спасибо, что приняли меня. Я не забуду вашей доброты.

Мы смотрим, как мужчина садится в «Вольво» и уезжает. Затем я хватаю Арчи за руку и отрываю его от гравия. Диана поднимает Харриет, которая проснулась и пристально смотрит на нас голубыми испуганными глазами. Харриет уже больше не плачет, когда Диана берет ее на руки.

– Кто это был? – спрашиваю я, ведя Арчи вверх по ступенькам.

– Хакем. Он инженер и работает на Тома.

– Он как будто очень тебе благодарен.

– Неужели?

– Да, Диана. Очевидно, что ты что-то для него сделала.

Я отваживаюсь вторгнуться на опасную территорию, но у меня и так отношения с Дианой не из лучших, так что нет страха разрушить что-то хорошее. В ситуации, когда тебе нечего терять, есть свои плюсы.

– Расскажи мне.

Диана закатывает глаза. Точно я докучливое существо, которое не стоит поощрять.

– У него были проблемы с поиском работы, вот и все. У него не было ни единого шанса. Я просто позаботилась, чтобы ему дали шанс.

– Это замечательно с твоей стороны.

Диана вздыхает.

– Да, конечно. Ты, наверное, считаешь, что я не такая уж замечательная. Но я твердо убеждена, что каждому должны быть предоставлены равные шансы. Хакема всех до единого шансов лишили. А вот у моих детей были все шансы на свете. Теперь мне пора отойти в сторону и посмотреть, что они сделают с предоставленными им возможностями.

Впервые мы с Дианой разговариваем так серьезно, и на мгновение я понимаю, что она из себя представляет.

– Хорошая философия, – говорю я.

Секунду или две мы смотрим друг другу прямо в глаза, и мне кажется, между нами возникает что-то вроде взаимного уважения.

– Я рада, что ты так думаешь, – говорит она, берет моих детей и спешит в дом.

26

ЛЮСИ

ПРОШЛОЕ…

– Выше! – кричит Арчи. – Выше! Сделай так, чтобы в самое небо!

Он уже взмывает так высоко, что, кажется, вот-вот совершит мертвую петлю в воздухе.

– Хорошо, – говорит Нетти. – Держись!

Нетти взяла выходной, чтобы помочь мне с детьми. С тех пор как родилась Харриет, она уже несколько раз так делала, и всякий раз после дня с ней у меня такое ощущение, слово в меня вдохнули новую жизнь. В настоящий момент Харриет висит в слинге на груди у Нетти, а сама Нетти раскачивает качели Арчи. Все утро она играла с Арчи в мяч и в прятки, лазала с ним по деревьям. Она – воплощение преданной тети.