Моя любовь, моя печаль. Книга 1

– Я обратил внимание сеньориты Магды, что это не соответствует этикету – целоваться с женихом сеньориты Витории. Она возмутилась…

– Ещё бы! – опять вставила Виториа.

– И сфабриковала всю эту историю со щипком.

– Ничего не понимаю! – сказал дон Лазаро. – Кто кого ущипнул, кто спал, а кто целовался! Идите сами разбирайте свои глупости!

– Дед!

– Разговор окончен!

Но Виториа не могла оставить невыясненным этот инцидент. Она подкараулила Порфирио и спросила его напрямик:

– Они правда целовались?

– Да, сеньорита.

– Поклянись матерью!

– У меня не было матери. Меня воспитывала тётка из Австрии.

– Поклянись этой тёткой!

– Клянусь.

– Вот ты и попался! Спящий не может целоваться!

– Надо уточнить, что, как только сеньор Жоао склонился над Магдой, она тут же открыла глаза, обняла его и притянула к себе. Им было там очень хорошо, на диване.

Эти новые подробности несколько обескуражили Виторию. Неужели? Нет, они не могли поступить так, Порфирио брешет как собака.

Тем не менее она решила выяснить всё у Жоао.

– Что ты?! Ничего подобного! – вскричал оскорблённый жених. – Магда вошла в гостиную за кремом, мы посидели с ней на диване и поговорили о разной чепухе. Разве с Магдой можно говорить о чём-то серьёзном? Вот и всё.

– Значит, она не спала? – спросила Виториа.

– Нет. Просто сидела.

– Ты точно помнишь?

– Точно.

Виториа опустила голову. Дело в том, что Магда как раз сказала, что спала и вообще не видела Жоао. Просто Порфирио подошёл и ущипнул её. «Показания» вступали в противоречие.

На самом-то деле кое-что было иначе, и мы не станем скрывать этого от читателя.

Жоао действительно целовался с Магдой, но было это далеко не в первый раз. Они заранее договорились встретиться в гостиной, пока Виториа загорает.

А Порфирио действительно застукал их. Но дальнейшие его действия несколько расходятся со словами. Слуга попросту стал шантажировать Магду, требуя у неё быть более благосклонной к нему. Магде это не понравилось, и она заявила, что Виториа скорее поверит ей, чем слуге.

– Знаешь, – сказала Виториа Жоао, – Порфирио никогда бы не позволил себе того, о чём говорит Магда…

– Боже мой, Виториа. Это их дела, я здесь причём? Я как раз собирался сегодня поговорить с твоей матерью, хотел сделать предложение…

– Знаешь, не стоит пока этого делать.

– Но почему?!

– Потому что я не очень верю тебе.

Дон Лазаро

После смерти сына дон Лазаро заметно сдал. И хотя он всё ещё продолжал быть крепким и властным стариком, от близко знавших его людей не могла укрыться постоянная тревога в его глазах. Он по-прежнему живо интересовался делами семьи и фирмы, но всё чаще и чаще уединялся в своей закрытой для всех остальных комнате.

Это была комната его и покойной жены Марии Элены… Здесь он забывал обо всём окружающем, здесь он был наедине со своим прошлым…

– Сегодня у нас будет особенный вечер, Мария Элена. Я познакомлю тебя с одним моим другом, – сказал дон Лазаро, глядя на портрет своей жены.

– Он холостой? – услышал он в ответ голос Марии Элены.

– Да. Он не женат. Это не имеет значения, просто мне нужен помощник в офисе, возможно, даже компаньон.

Вот так всё и началось…

– Если бы я только знал, если бы я мог представить, чем это кончится, что всё так обернётся… Я бы никогда не познакомил вас. Мария Элена, почему ты мне изменила? Почему? Я ведь так тебя любил, Мария Элена! – его губы, казалось, сами шептали все эти признания и упрёки.

Это Рубен, Мария Элена. – Видения прошлого плотным кольцом обступали дона Лазаро.

– Очень приятно, – словно только сейчас произнесла Мария Элена, глядя на красавца Рубена.

– О-о-о! – как от зубной боли взвыл дон Лазаро. – Ты сказала «очень приятно»! Тебе было очень приятно, да? Ты польстилась на этого дешёвого Дон Жуана!

Забыв о болях в пояснице, дон Лазаро резко встал с кресла и заметался по комнате…

– Зачем я пришёл сюда? Ты здесь. И ты споришь со мной! Да, ты здесь, здесь… – Дон Лазаро в бешенстве крушил всё, что попадалось ему под руку. – Не плачь! Ты всё равно не искупишь слезами то, что ты совершила. Тебе нет прощения!

Дон Лазаро в бессилии опустился на кресло. Его глаза были прикрыты, казалось, он не дышит… И только губы его продолжали что-то беззвучно шептать.

– Мария Элена… Мария Элена, ты была так красива в тот вечер. Так хороша… Он смотрел на тебя, пожирал тебя глазами… – Голос дона Лазаро усиливался. – Почему ты мне изменила? Я так тебя люблю!… И как же я тебя ненавижу!

Теперь он почти кричал.

– Изменница! Изменница… – голос дона Лазаро уже грохотал за пределами комнаты.

Виториа вбежала в комнату матери. На лице её был испуг.

– У него опять началось, мама!

– Откуда ты знаешь? – спросила Изадора, понимая, о чём идёт речь.

– Я видела, как он вошёл в эту комнату.

– Ну и что из этого? – успокоила Изадора дочь. – Там он возвращается в прошлое. Ему, наверное, это очень нравится.

– Но чем он там занимается?

– Не знаю, Виториа. Не знаю. Но как бы там ни было, он очень страдает. – Изадора обняла дочь. – Некоторые люди так цепляются за своё прошлое, что бывает очень нелегко вырвать их оттуда…

– Неужели он разговаривает с бабушкой? – Виториа была сильно напугана.