Моя любовь — зомби

— Ну, да, разумеется. Но им вполне может заняться кто-нибудь другой. Мне не хочется.

— Мне тоже больше не хочется приключений. Может, нам просто уйти и забыть об этих нелепых мечтах?

— Да-а… — она направилась обратно к мосту и стала было его пересекать.

— Подожди-ка, — остановил её Джастин. — Не то чтобы меня это заботило, просто любопытно, всё ли идёт, как надо. Почему мгновение назад мы так добивались исполнения желаний, а потом вдруг резко перестали?

— Просто в нас заговорил здравый смысл, да и всё.

— Возможно, но всё-таки это подозрительно. Я не доверяю резким переменам — может, потому что для деревьев это часто означает болезнь. Нам следует выяснить причину изменений. Что привело к внезапному открытию бесполезности желаний?

— Мечты для дураков, — сказала она. — От них ничего, кроме пустой суматохи, не бывает. Поэтому разумные люди предпочитают игнорировать их и продолжать жить размеренной жизнью. Хотя в этом тоже смысла маловато.

— Согласен. И всё же я заметил в тебе перемену. Только что ты буквально пылала страстью и индивидуальностью, а теперь вдруг кажешься, извиняюсь за выражение, такой обыкновенной.

— Ну, так я и есть иммигрантка из Обыкновении.

— Брианна, меня всё ещё не устраивает отсутствие внятной причины. С тобой было приятно преодолевать препятствия, а теперь всё утратило значение.

— То же я могла сказать и о тебе, а теперь ты просто овощ.

— Мы были двумя интересными личностями, а теперь превратились в зануд.

— И что?

— Это тебя не беспокоит?

— А почему должно?

— Не знаю, но чувствую, что должно.

— Давай просто разойдёмся по домам и забудем об этом, — Она достигла противоположного конца моста.

Однако он медлил: — А где Ромашка?

— Должна быть здесь, потому что мы всё ещё связаны.

— Нет, она связала нас напрямую, чтобы не приходилось отслеживать каждую грёзу, но собиралась держаться поблизости на случай, если нам понадобится помощь. Она не говорила, что уходит.

— Точно, — Брианна огляделась. — Ромашка! Где ты?

Ответа не последовало.

— С каждой минутой это тревожит меня всё больше, — заметил Джастин. — Думаешь, с ней что-то случилось?

— Не знаю, но тоже начинаю беспокоиться, — Брианна повернулась и пошла обратно через мост. — Вдруг она потерялась.

— Невозможно. Она знает Ксанф, как никто другой.

Впереди снова показались обручи. Что-то щёлкнуло у девушки в голове.

— Ой-ёй.

— Что такое?

— Я вспомнила, где видела похожие круги. Это ловцы снов.

— Ловцы снов?

Индейцы делали их, чтобы те ловили кошмары, а люди могли спать спокойно.

— Ромашка была кобылкой-страшилкой!

— И я о том же. Если она приблизилась к одной из этих штуковин…

— Мы обязаны её найти.

— Да. — Брианна стала переходить от одного диска к другому, внимательно приглядываясь к каждому. Вскоре цель её поисков увенчалась успехом: лошадка запуталась в одном из кругов, как бабочка в паутине. Ноги, голова и хвост прочно приклеились к нитям. — Ромашка!

Но кобылка молчала. Она пыталась повернуть голову, однако усилия были тщетны. Ловец снов сковал и тело, и душу.

— Когда они поймали её, мы и потеряли свои мечты, — сообразил Джастин. — Мы должны её освободить.

— Это точно, — Брианна потянулась развязать узел, но её руки прошли насквозь, не встретив сопротивления. Для неё всё устройство ловца снов представляло собой иллюзию. Для Ромашки — наоборот.

— Кажется, мы столкнулись с третьим испытанием, — мрачно сказал Джастин. — Вернуть свои мечты.

— Ага. Но я не могу дотронуться ни до ловца снов, ни до Ромашки. Что делать будем?

— Первое испытание касалось, в основном, тебя, — задумался вслух Джастин. — Подозреваю, что это относится ко мне, так как я нематериален. Значит, и справиться с ним должен я.

— Ну, лучше тебе поторопиться, потому что Ромашке там явно неудобно, — Страдания кобылки причиняли Брианне почти физическую боль. Ей никогда не нравились издевательства над животными, особенно над лошадьми, а Ромашка была лучшей из всего лошадиного рода. Странным для понимания стал и тот факт, что стремления Брианны зависели от её желаний — а поскольку те тоже принадлежали к миру грёз, то поймать Ромашку оказалось достаточно для того, чтобы жизни Брианны и Джастина утратили смысл. Следовательно, помимо обычной порядочности, для спасения кобылки у них имелась личная причина. Освободив Ромашку, они освободят и желания — грёзы. Но даже если прямая связь между ними отсутствовала, спасти лошадку следовало всё равно.

— Думаю, для начала мне надо больше узнать о ловцах снов, — решил Джастин. — Говоришь, они сделаны обыкновенами?

— Коренными американцами; это не одно и то же. Не думаю, что они обыкновенные в том смысле, который ты вкладываешь в данное слово.

— Раньше подобная магия мне не встречалась. Они могли прибыть сюда из Обыкновении?

— Конечно, почему нет? Я же прибыла.

— И, обнаружив себя в незнакомой стране, он отправился за советом к доброму волшебнику, который потребовал год службы взамен. Для чего и смастерил большие ловцы снов, чтобы защитить замок от кобылок-страшилок — и кошмаров заодно.

— Меня объяснение устраивает.

— А в уходе эти штуки нуждаются?

Брианна подумала.