Моя Луна (ЛП)

— Неужели так сложно написать хотя бы одно предложение о том, что с тобой всё в порядке? О том, что ты делаешь? Что ты, в конце концов, всё еще любишь меня?

— Ты не получила моего письма?

— Письмо? Ты называешь письмом этот клочок бумаги, на котором ты нацарапал мой адрес?

Она смяла записку, всё еще находившуюся в её руке, и швырнула ему в лицо.

Он готов был поклясться, что, если в следующее мгновение на него упадет еще хотя бы перышко, он потеряет сознание. Тем не менее, лидер сенши всегда знала, как заставить его кровь гореть в жилах. Он нашёл в себе силы устоять на ногах и встретить её убийственный взгляд.

— Это несправедливо. Я четыре дня не спал, только чтобы добраться сюда. Где Меркури? Может, она обо мне позаботится?

Намёк в его голосе был предельно ясен. Он был так сильно разозлен и раздавлен, что хотел, хотя бы ненамного, подлить масла в огонь ее ярости. Самый простой способ сделать это — заставить её ревновать. То, что он сотворил с лейтенантом пару минут назад — детский лепет в сравнении с тем, что может устроить монстр-Венера, если кто-то просто посмотрит в его сторону.

То, что в разговоре всплыло имя кого-то другого, возымело должный эффект.

— Тогда надейся, что помрёшь до того, как доберешься до неё, иначе я тебя разорву на кусочки.

— На этой неделе ты не первая, — огрызнулся он.

Она замешкалась.

На секунду.

— Что с тобой вообще? Если ты ранен, почему стоишь здесь? Ты за всё время не прислал мне и слова, а сейчас стоишь тут, балансируя между жизнью и смертью? Иди, найди помощь, и, возможно, года через два, ты пришлешь мне огрызок бумаги со словом «грязь» на нём.

— Ты настолько безжалостно отречешься от моей любви? Мне казалось в тебе должно быть больше нежности, Богиня Любви! — В последних словах слышалась явная насмешка.

— Твоей любви? Луна! Ты мне луну прислал! Целый год от него ни слова, и тут, раз, «луна». Что ж, тогда «Земля» тебе, дружок.

— Женщина, ты невыносима. Однажды ты меня в могилу сведёшь, точно тебе говорю.

— Иди и найди себе другую.

— А если и так?

— Валяй. Это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, но, вперёд.

В этот момент Кунсайт тихо рассмеялся. Он поморщился от боли в животе, но даже это не помешало ему рассмеяться во всё горло. Эта женщина совершенно безумна.

Он не знал, смеется ли он над ней и ее противоречивыми фразами, или же над собой и над тем, как играючи она увлекла его в омут собственного безумия. Он уже схватил себя за бок и опустился на пол от боли, хотя его плечи все еще сотрясались от хохота. Венера, тем временем, из последних сил сдерживалась, чтобы не ударить его по идеальному носу. Только когда она увидела, как алое пятно расползается по его рубашке, её гнев моментально улетучился. Она в долю секунды оказалась на коленях подле него, убирая его руки и расстегивая рубашку.

Глубокая рана, небрежно замотанная куском одежды, открылась, и из неё вовсю сочилась кровь.

— Кунсайт!

— Ах, теперь тебе не всё равно? — выдавил он из себя сквозь смех.

— Прекрати! Что это? Почему ты не пошёл в госпиталь? Откуда она у тебя?

Она засыпала его вопросами, попутно отрывая куски ткани от своей сорочки, перевязывая рану.

— Ну, возможно, потому что, меня бы, цитирую, «разорвало на кусочки», попытайся я хотя бы взглянуть в ту сторону.

Он посмотрел на неё с таким задором, что она чуть было не засадила ему ещё одну пощечину, — так ей захотелось стереть это самодовольное выражение с его лица.

— Как ты можешь веселиться в такой момент?

— Тебя очень легко раззадорить, принцесса. Когда я пришёл, ты была так печальна… После такого приветствия твоя улыбка была бы небывалым чудом, поэтому мне пришлось сделать выбор в пользу неконтролируемой ярости.

— Она была контролируемой.

Он ухмыльнулся.

— Разумеется.

— Я позову Меркури.

— Да, позови Меркури.

Она провела рукой по его лицу.

— Твердолобый шут, ты же помутился рассудком из-за потери крови.

Венера отправилась за своей сестрой-сенши, а Кунсайт не мог перестать улыбаться выходке возлюбленной. Каждый день он представлял себе этот момент, много раз проигрывал в голове, как искренней радостью озаряется её лицо при виде него. Именно этот образ помогал ему преодолеть все тяготы и двигаться дальше. Но уж кому, как не ему, следовало знать, чего ожидать от блондинистой террористки. Воспоминания о её метаниях (оттолкнуть его навсегда или же содрать с него живьем шкуру) заставили его губы расплыться в улыбке.

— Не его! Оставь его, с ним всё нормально.

— Это же лейтенант!

— Его счастье, что Кунсайт добрался до него первым!

— Ви, если у генерала Кунсайта было достаточно сил так ему врезать, он не может быть на грани… Он улыбается.

— Я же сказала, что это серьезно, Меркури. Помоги ему, пожалуйста.

Меркури извлекла визор и начала процедуру сканирования на предмет ранений.

— Ты видишь сквозь мою одежду, Меркури? Она раздевает меня глазами, Венера. Ты не собираешься защищать мою честь?

Меркури покраснела до кончиков волос от неожиданных слов генерала. Венера же надавила пальцами на его рану, заставляя того скорчиться от боли.

— Венера!

— Он первый начал!

— Успокойся, он же, верно, бредит.