Моя маленькая мечтательница (СИ)

Сжимаю челюсть. Черт. Видно, что она не собирается уступать. Твою же мать, а? Надеюсь, что она не надумала столько всего, что уже собралась похоронить меня.

Молча разворачиваюсь и иду в указанном медсестрой направлении. Не хочу вообще говорить ни с кем. Только извинюсь и пойду домой. Нет, еще заберу отсюда Вейверли. И, надеюсь, произошедшее несколько часов назад забудется, как страшный сон.

— Вот, через пару дней будете как новенькая. — слышу голос медстестры и иду на него. — Выполняйте все рекомендации и быстро встанете на ноги. А лучше парочку дней вообще не напрягайтесь.

Тихо стучу и вхожу внутрь. Вейверли осторожно обувала кроссовок обратно, пока медсестра, выполнявшая перевязку, выбрасывала использованный шприц и ампулу обезболивающего, предварительно указав об этом в списках. Понятия не имею, что она делает, но я рада за то. что Вейверли не будет больно по крайней мере несколько часов.

— Как ты? — прислоняюсь к стене. Не знаю, что делать, поэтому в карманах сжимаю руки в кулаки. Потом внутри все будет в крови, но от этого легко можно избавиться.

— Уже лучше.

Эта усталая улыбка немного расслабила. Ее глаза были немного покрасневшими, а голос чуть хрипловатым, но... теплым. Необъяснимо теплым, таким, от которого тебе самому становиться тепло на душе. Это хорошо. Я бы не смогла слушать ее голос, если бы он обладал ледяными нотками и презрением.

— Вы точно в порядке? — медсестра вмешивается, как-то странно посматривая на нас. черт, что у этой женщины в голове?

— Да. — выдавливаю вежливую улыбку. Почему-то тогда, когда она спросила об этом, бок разболелся с неведомой раньше силой. — Все нормально.

— Покажите ваши руки. — медсестра настаивает.

Сжимаю челюсти. Видимо, не отвертеться, но я бы не хотела, чтобы Вейверли снова видела кровь после того, как ею было залито все лицо того водилы.

— Я справлюсь сама, просто оставьте здесь зеленку и перекись.

Она приподнимает бровь. Нет, ну что за женщина, а? Понимаю, это ее работа, все дела, но почему нельзя так просто послушать меня? Но вдруг она поднимается с места, как-то устало и понятливо улыбаясь. Женщины, да что же вы такие непонятные?

— Хорошо. Тогда скажите о том, что использовали все это дежурной медсестре. — она кивает и уходит.

— Где? — вдруг спрашивает Вейверли. Непонимающе приподнимаю бровь. Что “где”? — Где тебя задело? Давай я помогу с этим?

Сжимаю челюсть. Нет, она серьезно? С чего бы это я заслужила ее помощь? Но грех отказываться, ведь просто знаю, что там, где у меня впился осколок от фары, я зашить не смогу просто потому, что не достану. А просить медсестру я не хочу. Не люблю чужих прикосновений, хотя, как бы не парадоксально это ни было, просто жажду почувствовать ее прикосновение. Хотя бы случайное.

— Хорошо.

Все-таки вынимаю руки из карманов. Снимаю куртку, чуть морщась от боли в боку. Но делаю все быстро, чтобы Вейверли не думала вставать на ноги до того, как обезболивающее не подействует.

Приподнимаю футболку, чтобы как раз можно было обработать царапины, при этом не снимая ее полностью. После той драки у меня осталось полно “напоминаний”, которые были красноречивее всех возможных слов. Хватит только того, что увидит она.

И я рада, что Вейверли не спрашивает об этом, хотя я точно уверена, что шрамы очень заметны даже на моей бледной коже. Сцепляю зубы, когда игла протыкает кожу. Мне уже много раз зашивали раны, но сейчас это было по-другому. Другие обстоятельства, другой “врач”...

Вейверли делает все аккуратно, быстро, что я даже заметить не успела, как она отстраняется. Только тогда тихо выдыхаю, расслабляясь. Черт... Эта влюбленность играет со мной плохую шутку. Не могу контролировать собственное тело, когда поблизости Вейверли. А сейчас она так близко... Невыносимое чувство.

Понимаю, что нельзя, но все же прикасаюсь к ней, чувствуя, как внутри все сжимает тисками. Ее волосы такие мягкие, даже небольшой синяк на скуле его не портит.

— Ты точно в порядке? — пытаюсь говорить спокойно. Но сердце бьется так сильно, что я уверена, что это слышит и Вейверли.

— Да. Если бы не ты, было бы хуже. — она так улыбается... Хочется провалиться под землю от этой доброй улыбки.

Нет, ты же не должна мне так улыбаться... Или нет? Черт, вообще, как можно так улыбаться человеку, который довел тебя до слез? Чувствую предательский ком в горле, мешающий свободно дышать.

— Вейв, я... — говорю быстро.

— Просто раньше никто... — поражаюсь тому, что она говорит одновременно со мной.

— Эй, малышка, ты как? — в процедурную заходит Вайнона. Отдергиваю руку, будто прикоснулась к чему-то горячему. Действительно, у Вейверли обжигающе горячая кожа. —О, Ник, привет. Тогда как вы обе?

— Нормально. — опять говорим одновременно. Сглатываю ком в горле, наконец почувствовав, что могу сбежать отсюда. Снова.

— Я, наверное, вас оставлю. — говорю я, когда замечаю в коридоре знакомую рыжую макушку. мама уже здесь. Черт возьми. Слишком часто чертыхаюсь, но ничего поделать с собой не могу.

— О, хорошо. Поправляйся там. Расскажешь мне потом, что произошло. Хочу знать все. — Вайнона машет рукой, дружелюбно улыбаясь.