Моя мама сошла с ума. Книга для взрослых, чьи родители вдруг стали детьми

Обычно гораздо легче уговорить пациента пойти к неврологу, чем к психиатру. Но многие отказываются идти к любому врачу с жалобами на забывчивость. Можно найти другой повод для посещения врача: например, бессонница, головокружение или необходимость пересмотреть длительный прием лекарства. Иногда удается уговорить пациента пойти к врачу «за компанию» с супругом, чтобы обследоваться вместе.

Бред с точки зрения медицины – это мысль, возникающая не в ответ на реальные события, а сама по себе, в которой человек полностью убежден и которая не поддается коррекции. Например, воруют вещи. Такие бредовые идеи, необоснованные обвинения родных – это симптом болезни.

При общении с пациентом с бредом, когда вас в чем-то обвиняют, нужно строго следовать правилу – не спорить и не соглашаться! Не нужно тратить энергию на тему бреда. Больного можно только пожалеть и признать его чувства. И постараться переключить внимание больного человека на что-то другое.

Галлюцинации – восприятие объекта, которого нет, как реального. Импульс идет не от слуха и зрения а возникает в поврежденном головном мозге, который страдает при деменции.

Как себя вести при галлюцинациях ваших близких? Не разубеждать. Больной человек четко видит объект и считает, что это с вами что-то не так, если вы его не видите. И в этом случае важно переключить внимание. Часто после переключения внимания галлюцинации исчезают.

Неуместное сексуальное поведение больного с деменцией. Многие родственники стесняются рассказывать об этом врачу, и, к сожалению, не все врачи реагируют на эту проблему адекватно.

У больного с деменцией отмирают нервные клетки, отвечающие за регуляцию взрослого, ответственного поведения, и растормаживаются более глубокие отделы мозга, которые отвечают за сексуальное поведение. Данная проблема никак не связана с качествами личности человека, это вопрос не морали, а физиологии, вопрос разрушения головного мозга. И так как у них сдвиг ориентировки во времени «назад», то когда рядом с пациентом оказывается молодая женщина, похожая на его жену в молодости, а он считает что ему не 80, а 40 лет, то пациенту трудно понять, что это не жена, а его дочь.

Важно все рассказать врачу, безопасней назначить препараты, снижающие активность пациента, подобрать компромиссную дозу для того, чтобы его здоровье не страдало и чтобы за ним можно было спокойно ухаживать.

@моя_история

Юлия Баева, село Диканька

Тут народ волнуется, что я о маме молчу.

С мамой всё в полном порядке!

Снесла себе кожу на ноге, так усердно пыталась воткнуть ее между кроватью и столом…

Налила водички в мЫсочку со своими любимыми семечками.

– Мамулик? Ааа нащо?

– Нуу… Может, они прорастут?

– Жареные?

– Пожалуй, ты права… Что-то я не подумала…

Утром опять орет вся в панике!

Лежит на кровати. Руками из последних сил вцепилась в когда-то намертво прикрученные моей подругой к стене и кровати ходунки. Это мама тогда закапризничала, что ей за что-то надо цепляться, когда она с кровати поднимается.

Так вот держится она за них и орет со страшной силой. Что надо быстро! Очень быстро!

– Что, мама? Что делаем быстро?

– Отцепи меня от ЭТОГО! А то у меня уже нет сил держаться!!!

– Мамочка, отпусти руки! Просто отпусти!

Отпустила…

Выдохнула с облегчением.

– Надо же… И не упала?..

– Ну куда бы ты упала, ма?..

Так и живем.

Замоченные семечки запретила забирать.

Будем ждать, когда прорастут…

Глава 10. «В делирии»

Все дни, пока отец в реанимации, я жду, что сейчас он придет в себя после операции и всё будет как прежде.

Да, он будет слаб. Да, придется заниматься реабилитацией. Но еще чуть, и ко мне вернется тот отец, каким он был до вторника.

Находясь рядом с мамой, я мысленно обращаюсь к отцу:

– Ты же не можешь меня одну с ней оставить… Ты же не можешь оставить меня одну, папа!

В те минуты, когда посетителей пускают в реанимацию, видеть отца в таком состоянии мучительно. Все время спит, неестественно запрокинув голову. Осунувшееся лицо. Проступившая щетина на всегда идеально выбритом подбородке.

Реанимация – сложный конвейер. Кардиореанимация – особенно.

Здесь разбираться со спутанным сознанием пациентов некогда. Здесь нужно спасти и заново запустить сердце, странности с сознанием отложив «на потом». И если дежурный врач считает, что мой папа «в делирии», значит, он снова будет весь день спать на препаратах. Чтобы не навредить себе и другим.

В один из дней в реанимации меня предупреждают, чтобы я не пугалась, увидев отца с зафиксированными руками – между сном и явью он уже выдергивал приборы и вырвал катетер, чем нанес себе повреждения, и руки зафиксировали. Верю, что иначе нельзя. Приходится верить. Иначе не выдержу этого вида отца с привязанными руками…

Так проходят четыре дня. «В делирии».

На пятый, в день православной Пасхи, отец меня узнает.

– Папочка, это я! Папочка! Папочка! Кто я?

Еле шепчет:

– Лена… – И дальше еле слышно: – Как там… Надя?

Первое, что волнует отца – как там без него жена.

– Как… Как всё будет?!