Моя мама сошла с ума. Книга для взрослых, чьи родители вдруг стали детьми

– Капли без вкуса и запаха, мама ваша не должна заметить. Но следите, чтобы не потеряла сознание. И по полтаблетки одного из этих препаратов два раза в день.

Записывает название лекарств. Объясняет допустимые дозировки.

– И круглосуточная сиделка. Немедленно! Одну оставлять ни на минуту нельзя. Сейчас узнаем у наших проверенных, есть ли кто свободный. … Аня… Это Елена Александровна. У тебя из хороших сиделок кто-то сейчас есть? Здесь у нас бабушка немножко сошла с ума…

«Бабушка немножко сошла с ума».

Слушаю и не верю, что всё это происходит со мной.

Даже видя, что с мамой в последнее время, я не могла и не могу признаться себе, что у нее с сознанием не всё в порядке. Что она «немножко сошла с ума».

Тем более не мог признаться в этом себе и нам отец. Который прожил со своей Надюшей больше 55 лет. Который любил и любит ее так, что сознание отказывается признавать психические отклонения у любимого человека.

И нужно так буднично и обыденно услышать это от психиатра.

«Бабушка немножко сошла с ума».

Понятно всё. Для психиатра это обычный случай. Не самый сложный.

Но как понять, что теперь это про твою маму!.. Про твою родную любимую маму, при расставании с которой в детстве ты днями напролет рыдала и нюхала ее рубашку. Про маму, которую ты всегда в самых трудных ситуациях мысленно звала на помощь. И которая приходила и помогала. Про маму, которая всегда была строга в мелочах, но в самых сложных ситуациях не ругала, а поддерживала.

Про твою маму! Которая твоя мама, и всё!

– Ваша еще божий одуванчик по сравнению с моей матерью, – вдруг говорит психиатр. – Моя два раза квартиру поджигала. С ней уже много лет справиться могут только в специализированном отделении.

Так страшно и буднично это говорит…

Такая жизнь. Сапожник без сапог. Психиатр с огромным опытом лечит других, а вылечить свою маму не может. Потому что вылечить от этой болезни невозможно.

* * *

Лекарства я купила. Капли в воду накапала. Еле-еле изловчившись, чтобы мама выпила именно эту воду.

О таблетке в таком ее состоянии речи пока не идет. Не возьмет она таблетку.

Еще час или два.

Потом немного притихает. Удается уговорить на таблетку одновременно с собственным глотанием пилюль. Только у меня вместе витаминов теперь глицин форте и гомеостресс. Но и они уже не берут меня.

Еще немного, и мама засыпает. Прямо в одежде. Поперек кровати. Но что-то менять сил нет. Укрываю ее. И всё…

Свободных профессиональных сиделок, умеющих работать с дементными больными в острой стадии сосудистого психоза, у волшебной медсестры, которой звонила психиатр Елена Александровна, в наличии не оказывается. Но и выхода нет. Утром мне ехать к отцу. А оставлять маму одну – и теперь это стало окончательно понятно – совершенно невозможно.

Приходится рисковать и соглашаться на сиделку без опыта.

Так утром у нас на пороге появляется киргизская женщина Айнагуль, которую через своих проверенных людей нашла медсестра Аня.

Айнагуль разрешает и себя звать «Аней», понимая, что ее настоящее имя пожилая больная женщина не запомнит.

Представляю «Аню» своей подругой, которая приехала в Москву «погостить».

– А у тебя свой дом есть? – подозрительно спрашивает мама.

Лекарства вроде бы действуют, но уверенности в ее спокойном поведении все еще нет.

– Есть, – подтверждает Айнагуль.

И я захлопываю за собой дверь, чтобы хоть как-то перевести дыхание, собраться и ехать в реанимацию к отцу.

Главная задача сиделки – регулярно давать лекарства.

Остальное – есть, ходить в туалет – мама пока может сама.

В тот день и на следующий, днем и ночью, я срываюсь с работы и из дома, когда мать не берет у сиделки лекарство и выгоняет «мою подругу» из дома.

– Иди к себе домой!

– Нечего по чужим домам шастать!

И всё по новому кругу.

Пока нашими с сиделкой общими усилиями, после всеми правдами и неправдами скормленной таблетки мама не успокаивается. Надолго ли?..

Айнагуль смотрит на фотографию молодых мамы и папы.

– Культурная, видно, женщина! – сочувственно произносит она. Что совершенно не вяжется с нынешним видом мамы.

Мама от таблетки засыпает, а я, измученная, бреду домой. В ожидании того, что через несколько часов или утром всё повторится сначала.

#комментарий_врача

Мария Гантман

Нежелание человека идти к врачу – это не повод лишать его медицинской помощи и оставлять в очевидной опасности. Закон предоставляет сотрудникам государственных служб возможность помочь вашей семье, даже если пациент не понимает, что с ним происходит.

Люди со снижением памяти, которые понимают, что с ними происходит, идут к врачу охотно. Однако большинство пожилых с деменцией не осознают, что с ними что-то не так, и объясняют свои проблемы внешними обстоятельствами. Например, «я не помню, какой сейчас месяц и год, потому что мне этого не надо», «вещи пропадают, потому что их все время крадут», и т. п.