Моя мама сошла с ума. Книга для взрослых, чьи родители вдруг стали детьми

Сложно принять болезнь. Тяжело, невозможно видеть, как твой отец из сильного, мужественного мужчины, опоры всей семьи превращается в слабого, беспомощного человека, перестающего адекватно воспринимать действительность. Но сложнее всего было принять ситуацию, что родители не вместе – после 50 лет совместной жизни. Сколько бесед я провела с папой, как только ни уговаривала – и плакала, и даже орала на него, – он лишь поджимал губы и цедил: «Я о ней знать ничего не хочу». Пришлось смириться, но это заняло несколько лет. Просто невозможно было поверить, что это происходит на самом деле, в моей семье, с моими любимыми родителями, всю жизнь прожившими вместе в любви и согласии.

К сожалению, деменция – процесс необратимый, и сознание постепенно покидает его. Еще в течение трех-четырех лет от начала болезни он помнил все дни рождения своих близких, поздравлял по телефону, готовил подарки – писать сам уже не мог, просил сиделку подписывать открытки. Сейчас он забывает имена своих детей и внуков.

Но бывают еще светлые дни, когда у папы нет галлюцинаций, он совершенно адекватен – все понимает, улыбается, даже шутит и пробует петь. В эти дни я стараюсь больше времени проводить с ним. И это большое счастье, но и мучение – видеть, как болезнь искалечила его, сковало тело, лишила возможности двигаться. Даже говорить ему нелегко – голос стал тихим, еле слышным. Но он никогда не жалуется. Только однажды сказал сиделке: «Если бы они знали, как я мучаюсь».

P.S. Пока книга готовилась к печати, отец Ольги умер.

Лина Е, преподаватель, Кишинев

Вспоминать об этом очень больно, но это, увы, останется навсегда со мной.

Свекровь Елена Сергеевна. В мае 2017 года ее оперировали. Заключение врачей – опухоль головного мозга – перевернуло всё в нашем сознании. Доброкачественная, менингиома.

Операция прошла удачно. Настроение свекрови было хорошим, она шутила, всю жизнь была веселушкой. Единственным последствием (но врач сказал, что это нормально) стали головокружения и перенос тела в сторону во время ходьбы. Из-за этого кто-то должен был быть всегда с ней, дабы не упала.

Обслуживать себя она уже не могла: подмыться, пойти в магазин, приготовить себе еду, оплачивать услуги. Из-за этого сын (и мой муж) попросил у нее ее пенсионную карточку, чтобы решать все финансовые проблемы. И тут началось! Это было как спичка, из-за которой вспыхнул пожар. С того дня почти все время свекровь лежала, плакала (без слез), хныкала, как капризный ребенок, качалась вперед-назад без остановки, много раз повторяла одни и те же вещи.

Когда свекровь слегла, я начала освобождать переполненную комнату от вещей. За каждую вещь она цеплялась: «Оставь мне, я буду носить, это мое». Синдром Плюшкина.

Всплыло в памяти ее поведение раньше, до операции – проявления мнительности, подозрительности без причин. То ей показалось, что на базаре цыганка ходила за ней и украла творог, а потом сама нашла его в сумке. То про меня говорила, что я изменяю мужу, хотя поводов я не подавала. Я тогда обижалась, мы месяцами могли не разговаривать.

Я вообще была нелюбимой невесткой. Она постоянно говорила сыну: «Приходи без нее», «У нее скверный характер», «Не надо было тебе на ней жениться», «Жен может быть много, а мама одна, ты должен маму больше любить». Из-за ее непринятия меня муж к своей матери тоже охладел, посещал и звонил реже. Но теперь, в болезни, я не могла ее бросить, считала это своим долгом – помочь и поддержать мужа.

По рекомендации мы пошли к психиатру. Поговорил с ней, прописал три лекарства. Пара месяцев прошла, улучшений не было. Более того, состояние ухудшилось, однажды мы нашли под матрасом веревку. Спросили ее: «Что это? Зачем тебе?» Мы не ожидали ее ответа: «Я пыталась повеситься, на двери, но не получилось, я толстая».

За год она очень похудела, больше чем на двадцать килограммов.

Ее поведение было разным: то хныкала, когда оставляли дома одну (нужно же и на работу ходить, в магазин и др.), то, когда брали ее в город, могла спросить громко: «А ты меня не оставишь? Вы меня не бросите?» Было стыдно перед окружающими, не каждому объяснишь, что человек болен. Эти вопросы повторялись десятки раз в день. Голова болела от повторов. Я ругалась с мужем, хотела уйти от него и от всей этой ситуации. Но… становилось жалко. И всё начиналось заново.

У свекрови частный дом, который нуждается в серьезном ремонте, много денег уходит на отопление. Решили с мужем продать этот дом и купить квартиру. Конечно, не могли этого сделать без нее, дом был записан на нее. Сказали ей об этом – и тут началось! Как-то утром мы пришли к свекрови и нашли порванные документы – оригинал доверенности на нас, ксерокопии и копию доверенности моей мамы на меня.

В какой-то момент, когда я оказалась к ней близко, свекровь схватила меня за волосы и закричала: «Я знаю, ты добилась своего, я докажу это!» Еле освободилась из ее цепких рук. Оставаться с ней стало опасно. Я спрятала все ножи и ножницы, а на ночь ставила стул перед дверью в нашей комнате.