Моя милая ужасная невеста

– Вот ведь… косорукий, – пробормотала себе под нос, поежившись от холода. Белая ученическая рубашка, утепленная только эмблемой факультета на груди, не грела.

И в трех шагах от меня четверо парней-некромантов в кожаных плащах энергично и увлеченно разрывали могилку. Если верить покосившемуся мраморному надгробию, четвертого ректора академии. Слышала, что у некромантов цифра четыре имеет сакраментальное значение. Они считают ее знаком смерти.

Парни были колоритны, как раз во вкусе Эмбер: мрачные и, судя по всему, исключительно трудолюбивые. Кисти рук, уверенно сжимающих черенки лопат, украшали татуировки, у одного по выбритой голове мельтешил защитный знак. Живой рисунок то елозил к уху, то возвращался на макушку, то сбегал на затылок.

Внезапно один из парней, не глядя, с азартом отшвырнул за спину шмат рыжей глинистой землицы. Комья долетели до меня. Зашипев, я отпрянула, но чистые ботинки все равно оказались засыпаны. Весь квартет резко остановился и синхронно обернулся, словно обладал коллективным разумом.

– Все нормально, парни! Я к вам случайно залетела, – пояснила я и постучала ботинком о ботинок, пытаясь сбить землю. – Меня сейчас обратно вызовут. Вы не отвлекайтесь. Ректор сам себя не выкопает.

Татуировка на макушке некроманта агрессивно стекла на лоб, потом на глаз. Отчего-то он начал напоминать кота из кухни в башне Варлок. Мы его называли Пиратом за черное пятно вокруг правого глаза на вечно голодной морде.

– В смысле, этот сам себя не выкопает, – поправилась я. Вдруг для них тоже важна точность формулировок?

В ответ мне на ботинки полетели комья земли.

– Эй, некромант, руки трясутся? – холодно вопросила я. – Или с меткостью напряг?

– Варлок, что ли, пожаловала? – вдруг спросил один из парней, вытащил из кармана очки с толстыми стеклами и нацепил на нос. Глаза от окуляров непропорционально уменьшились. – Точно Варлок! Как рявкнула, сразу голос узнал. Наказали или случайно?

– Еще не поняла, – отозвалась я, удивляясь, как умудрилась не запомнить некроманта в очках. Даже имя из глубоких слоев подсознания не всплыло. Без аксессуаров и отличительных примет они все на одно лицо. Посему выходило, что зря поносила Торстена за плохую память, у самой не лучше.

– Братья, она своя, – пояснил он.

– Закапываем, – буркнула «татуированная макушка».

Они начали молча, но слаженно забрасывать могилку землицей, так и не дорывшись до упокоенного четвертого ректора. Изредка кидали на меня недобрые взгляды. Может, добрые, но исключительно в их понимании. Некроманты в принципе не особенно дружелюбны к миру.

Скрестив руки на груди, я подмерзала на ветру и с возрастающим скепсисом следила, как под испачканными ботинками то зажигался, то гас красный ровный круг.

– Никак? – с сочувствием спросил очкарик.

– Что-то туго идет, – согласилась я, мысленно уже прикидывая, как бодрой рысцой потрушу в учебный корпус своими ногами.

Словно услышав мои мысли, кладбище вокруг поплыло. Перед глазами появился главный холл жилого корпуса, примечательный большим ведьмовским кругом на мраморном полу. Не успела я удивленно крякнуть или хотя бы моргнуть, как рядом отчаянно громыхнуло, а на блузку выплеснулся поток горячего кофе.

– Да вы издеваетесь! – рявкнула я и, выгнувшись вопросительным знаком, отодрала прилипшую к животу мокрую ткань. Противно до жути!

– Извините! – испуганно пискнул женский голос.

Вокруг мерцало марево от заклятия призыва, горела под ногами ведьмовская звезда. Всегда считала, что узор в холле выложен ради эстетики. Но мы же в Деймране! Здесь любое интерьерное украшение может оказаться воротами в потусторонний мир. В смысле, в другие части замка.

За пределами круга жалась испуганная девушка с опустевшим термосом в руках, и, обалдело моргая, на полу сидел подозрительно знакомый доставщик. Возле него валялся раскрывшийся сверток с растрепанными розами, чуток полысевшими от шокового удара о каменную гладь. Судя по потрясенному виду, курьер тоже был готов облысеть от шока.

Замерший от изумления народ вернул дар речи, пришел в движение и кинулся к девушке:

– Ты в порядке?

Мы с доставщиком обменялись обалделыми взглядами. Почему никто не волновался, в порядке ли остальные участники магического катаклизма? Очевидно, что парень в моральном беспорядке: сковырнулся на пятую точку с высоты собственного роста и пытался осознать себя сидящим на полу. Я тоже в полнейшем раздрае: запертая в магическом контуре, растрепанная, как розы из свертка, и еще в испорченной блузке.

Смена локации оказалась стремительной, как нашествие демонов. Я обнаружила, что потряхиваю облитую блузку не посреди холла, а в круглом незнакомом кабинете. Буквально топчусь грязными ботинками по ковру с элегантным рисунком… насквозь прожженному пробужденным ведьмовским кругом. Сквозь мерцающую пелену в большом окне просматривалась башня некромантов. Ее было легко опознать по облезлому флагу на самой верхушке длинного шпиля.