Моя милая ужасная невеста

Майкл, очевидно, убоявшись светлой благодати, дожидаться окончания практикума под дверьми кабинета не пожелал и куда-то сбежал. Ловко прикрыв испорченную блузку сумкой, я направилась в сторону женской уборной.

Коридор постепенно заполнялся студентами. К высокому сводчатому потолку улетали громкие голоса. Внезапно меня обогнали Бранч с приятелями.

– Желание, Варлок, – пропел Адам, проходя мимо, и нахально подмигнул.

– Всегда обращайся, – хмыкнула я.

В ответ Бранч пару раз хрюкнул. Громко, сочно и очень натурально. Заслушаешься! Он поперхнулся от удивления и покашлял в кулак, словно пытался выкашлять это позорное хрюканье, как застрявшую в горле кость. Его приятели оценили и зашлись издевательским хохотом.

– Наслаждайся честностью, Адам, – с широкой ухмылкой бросила я.

Что сказать? Скоро до него дойдет, что значит быть честным с собой и миром по Марте Варлок. Помнится, младший брат прохрюкал сутки. Больше не выдержал. Успел признаться родителям в разных хулиганствах, отхватил темных щедрот от матери за безудержную прямолинейность и пришел умолять о пощаде. Интересно, на сколько дней хватит Адама Бранча?

Запершись в туалетной кабинке, чтобы никто не увидел светлой магии, я быстро привела в порядок блузку. Стирку бытовые чары не заменяли, но на некоторое время от пятна избавили. Время перерыва неуклонно подходило к концу, и на лекцию по темным искусствам пришлось трусить споро.

Большой лекционный зал был еще открыт. Над притолокой светилась витиеватая надпись с названием занятия и годом обучения, для которого оно проводилось. Я остановилась в дверном проеме и осмотрелась. Восходящие ряды оказались заполнены. Айк сидел с приятелями и с улыбкой кивнул. Эмбер с несчастным видом прихлебывала кофе на первом ряду.

И только я хотела войти в лекторий, в кои-то веки не после начала занятия, а даже слегка заранее, как внезапно кто-то нахально сжал мой локоть и развернул к себе лицом. От удивления даже брови поползли на лоб, хотя удивляться было вообще нечему. Передо мной стоял Закари Торстен с подозрительно знакомым букетом.

Розы местами полысели, местами помялись. Одна истрепанная головка понуро скособочилась и только чудом держалась на сломанном стебле. Складывалось впечатление, что несчастный букет пережил бесславную смерть и его воскресили, чтобы продемонстрировать мне.

– Ты спрашивала, какие цветы, Варлок? – тихо проговорил демонски раздраженный Торстен.

– Торстен, ты нашел меня, чтобы показать этот веник? – откровенно обалдела я и аккуратно освободилась. – Ты маньяк?

– Я с утра заявился в оранжерею к декану факультета зельеварения, сам прыгал по кустам, пока выбирал цветы, а ты что, отказалась их принимать?

– Никто не заставлял тебя напрягаться, но мог предупредить, что пытался очаровать Айшу. Я бы тебя отговорила.

– Если бы ты не заблокировала меня в почтовике, то была бы в курсе последних новостей, – ответил он. – Забери цветы и сделай вид, что очень рада!

Закари насильно сунул мне в руки злосчастный букет, едва успела подхватить.

– Что мне прикажешь с ними делать? – все еще чуток удивленная, уточнила я.

– Да запихни… – сорвался он.

– Куда?

– Сама придумай! – Он раздраженно цыкнул и вроде собрался уйти, оскорбленный в лучших чувствах, но помедлил. – Ах, еще кое-что забыл, милая!

Внезапно Торстен положил руку мне на затылок и резко придвинулся. Мы замерли. Он всерьез надумал устроить представление с лобызанием перед целым потоком четверокурсников, среди которых был Айк.

– Не смей, – грозно прошептала я.

Пальцы покалывало от светлой магии. Кажется, даже в узком зазоре между нашими телами от напряжения искрил воздух. Уголок пунцовых губ Закари нервно дернулся. Зрачки стали вертикальными, а глаза снова – злыми.

– Я не спрашиваю разрешения, Марта.

Секундой позже разряд прокатился по колючим стеблям, и розы разлетелись, выстрелив Закари в лицо. Невольно он отшатнулся и убрал руку. Мир вокруг нас замер. В воздухе кружилось и опускалось облако алых лепестков. Не долетая до пола, разрушенные светлой магией, они рассыпались прахом.

Восторженный развязкой, зрительный зал ожил, и из лектория бабахнули бурные аплодисменты.

– Доволен, Торстен? – процедила я.

– Более чем, милая, – отозвался он, снимая с рукава лепесток, и растер его между пальцами.

6 глава. Цвет настроения – февраль

Случаются дни, когда лучше не вставать с постели, а если уж встал, то не выходить из комнаты. Запереться, никому не открывать и, по заветам шаманских манускриптов, обложиться еловыми венками, отпугивающими неприятности. Но я вышла в люди, а теперь стояла с засохшими колючими ветками в руках, утром представлявшими собой неплохой, в сущности, букет.

Ошпарив Торстена ледяным взглядом, я припечатала шипастые прутья к его груди. Закари не пошевелился, даже не поморщился, и те ссыпались нам под ноги. Да еще издевательски жалобно хрустнули под ботинком, когда с каменным лицом я вошла в лекционный зал.