Моя милая ужасная невеста

Крестная поселилась в преподавательском квартале, но эту короткую улочку между двух рядов узких домиков, сросшихся каменными боками, студенты называли деревней.

Здесь было безлюдно. Стук моих каблуков по мокрой брусчатке разносился в настороженной тишине. Я отчего-то занервничала, точно перед экзаменом по темным искусствам.

– Ты помнишь, как мы начали встречаться? – спросила у Закари исключительно из желания нарушить долгое молчание.

– Ты меня соблазнила? – уточнил он с ленивой улыбкой.

– На каком слове нужно смеяться?

– Не переживай, моя милая невеста, – хмыкнул Торстен. – Мы будем в ударе.

– Как отвратительно ты меня назвал, – пробормотала я. – Не надо так глубоко погружаться в роль, Закари, а то привыкнешь и захочешь жениться. Придется тебя прикопать возле четвертого ректора.

– Если у меня действительно возникнет такое желание, то лучше прикопай, – рассмеялся он и указал на одну из дверей с крупной красивой литерой, означавшей номер дома: – Нам сюда… Кстати, почему возле четвертого ректора?

– Присмотренное некромантами место. Найдут и воскресят.

– У меня написан официальный отказ от посмертия.

– А ты предусмотрительный, – с иронией протянула я.

Мы поднялись по ступеням и постучали бронзовым молоточком. Дверь сама собой открылась. Домовика, нечисть, обитающую, как правило, в старых домах и замках, Айша когда-то увезла в шкатулке из башни Варлок. Оказалось, что невидимый сосед по-прежнему жил при ней.

– Заходите! – позвала она из глубины комнат.

Что сказать? В гостях мы действительно были в ударе. Импровизировали, как фокусники-мошенники, накалывающие доверчивых королевских подданных на ярмарочных площадях. Разок, правда, я почувствовала себя несчастливым канатоходцем, судорожно балансирующим на натянутой веревке… Оказалось, что днем Торстен заказал прямиком в кабинет крестной доставку фруктовой корзины. И забыл об этом меня предупредить.

Свежие фрукты, видимо, из той самой корзины, стояли в большой вазе в самом центре стола: яблоки, груши, цитрусовые, драконий фрукт… Невнятная зеленая дуля с коричневыми крапинами, название которой никак не удавалось вспомнить.

В замке, где живет ядовар, алхимик и прочие представители ведьмовской братии, с детства учат не совать в рот разную гадость. Эта самая дуля в горошек выглядела очень подозрительно. Не удивлюсь, если Айша в конечном итоге пустит ее на варенье, а получится ядовитое зелье.

– Спасибо, Закари, – распевным голосом поблагодарила крестная, и живая татуировка у нее на лице перетекла с виска на скулу. – Уверена, Марта сказала, что ничего не нужно – вы не на смотринах.

С ума сойти! Шесть лет в замке не живет, а знает меня как облупленную. Страшная женщина!

– Но я же догадывался, что шел на смотрины, госпожа деканесса, – светским тоном вымолвил он.

– Естественно, – развеселилась она. – Вряд ли вам нужно мое благословение, но разглядеть тебя поближе стоило.

В этот момент я как раз изображала заботливую влюбленную девушку и, стараясь не накапать на стол, ложечкой накладывала в его кружку с чаем прозрачно-янтарный цветочный мед.

– Закари любит мед, – пояснила Айше, когда восьмая ложка растворилась в огненном напитке. – Так ведь?

– Ты знаешь мои вкусы, милая, – невозмутимо согласился он и поднес чашку к губам. От маленького глоточка его зрачки резко сократились: превратились в узкие вертикальные щелки и мигом обратно покруглели.

– Слишком сладко? – уточнила я с невинным видом.

– Нет-нет. – Закари кашлянул в кулак, видимо, поперхнувшись вязкой сладостью. – В самый раз.

Крестная смотрела с откровенным любопытством и вдруг огорошила:

– Вы в ссоре?

– Нет! – ответили в два голоса.

Не объяснишь же, что мы действительно не в ссоре, а заключили вынужденный мирный договор и с переменным успехом пытаемся найти общий язык. Выходило по большей части паршиво.

– Понимаю. – Она задумчиво покрутила в руках чашку и посмотрела прямехонько на меня так, словно пыталась прочитать мысли. – Непривычно жить в мире, в котором больше не надо скрываться. Верно? Испытание свободой всегда самое сложное.

Казалось бы, замечательная фраза для окончания первого официального визита, но мы с Закари только появились, так что пришлось поизображать горячо влюбленных еще некоторое время.

По дороге к общежитию дождь, весь день осыпавший Деймран мелкой моросью, вдруг хлынул холодным злым ливнем. Не спасал даже раскрытый Закари невидимый купол-зонт. Сверху-то не лило, но от хлестких косых струй пальто напитывалось влагой.

– Давай переждем, – предложила я.

– В оранжерею? – Закари указал на длинное стеклянное здание с дугообразной крышей, подсвеченное изнутри огнями.

Торопливо, стараясь обходить особенно большие лужи, а где обойти не удавалось, проскакивая по ним на цыпочках, мы добрались до дверей оранжереи. Внутри пахло влажной зеленью и сырой землей. По крыше шумно колотил дождь. По стенам стекали ручейки воды, отчего на узкой гравийной дорожке, подсвеченной тусклыми фонариками, танцевали неровные тени.

– Ты в курсе, что оранжерея считается местом для свиданий? – спросил Торстен.