Моя Найрин

— Шлюха! Подстилка раба! Что натворила? — существо ревело не своим голосом и билось в истерике. В который раз он бросал эти кости и ничего не видел. Надо заплатить…

— Сюда иди, — крикнул Слепец, немой рабыне, что в страхе забилась в угол. Девушка отчаянно замотала головой.

— Я сказал сюда! — рявкнул он. Сжимаясь от страха и отвращения, гремя цепями она подошла к нему. Схватив холодными руками, ее пальцы, он через силу развел их в стороны и откусил мизинец. Закричав от боли, девушка упала на колени прижимая окровавленную руку.

Не обращая внимание на плачущую девушку, он схватил деревянную миску и бросив туда откусанный мизинец все перемешал и снова бросил кости. Склонив безликое лицо, он удовлетворенно выдохнул. Еще не все потеряно…

Тем временем в еловом лесу скрытый от людских глаз Миранда в нетерпении ждала, когда наступит день родов. Когда она узнала, что беременна, ее радости не было предела. Только мать не разделяла ее радости.

Когда Мэри узнала о беременности дочери она потребовала ей молчать. Следуя наказу матери, она запретила Геральду приходить. Хотя она не понимала почему он не должен узнать о том, что скоро станет отцом, но увидев мрачное лицо матери послушалась.

Изо дня в день рисуя руны на каменном столе Мэри рассыпала жемчужный песок и с тревогой вглядывалась в будущее. Нити судьбы переплетались в тугой комок. Столько жизней, столько поломанных судеб… Женщину приводило в отчаяние ее беспомощность.

Мэри каждый месяц с нетерпением ждала, молодого месяца. До утра она не сводила взгляд с небосвода, вознося молитвы Луноликому, прося его о помощи в надвигающейся буре… Просила спасти их от жадной богини Ликай и защиты от ее Тьмы.

Жарким летом в день Лунного стояния, когда лик Луноликого был ближе, чем когда-либо к народу у Миранды отошли воды. Спустя три часа в старой избушке раздался плачь младенца. С вымученной улыбкой она приложила к груди малыша. Сквозь слезы она смотрела на сына мечтая лишь об одном, что бы его отец был рядом. Несмотря на это она благодарила небеса, за сына. Хоть она не может быть с Геральдом у нее есть ребенок.

После того как малыш уснул, Мэри забрала внука. Миранда непонимающе посмотрела на мать. Собравшись с духом, женщина ответила на немой вопрос дочери:

— Ты не можешь его оставить здесь…

— Почему? — перебила Миранда мать.

— Он сын короля…

— Он мой сын! Я не отдам его ей… — по измученному лицу покатились горькие слезы.

— Ты ничего не сможешь дать ему. — устало ответила Мэри, смотря на дочь. — Он не принадлежит тебе…

— Я не отдам его. Она забрала все! Теперь ты хочешь отдать его, — хрипло крикнула она, не сводя с осунувшейся матери яростный взгляд.

— Даю тебе неделю. Через неделю сама отнесешь сына ему. Ослушаешься, я сама отнесу. — твердо произнесла женщина и взяв ведро с грязной водой, вышла из дома.

Сердце матери сжималась от боли и несправедливости. Не такая участь была у ее дочери, не такая…

Через неделю Миранда взяла сына и пошла во дворец. Ее съедала ненависть, в венах бурлила ярость. Все эти годы мать не давала ей встретиться с Амалией, и не пускала в лес ее людей. Теперь же она посмотрит в глаза той, что разрушила ее жизнь. Ближе к вечеру она предстала перед соперницей.

Амалия чувствовала себя отвратительно, ублюдок высасывал из нее все силы. Она не могла дождаться, когда избавиться от него. Ей оставался месяц до родов, когда поздно вечером к ней постучались.

— Ваше величество, там внизу стражники задержали женщину…

— Мне что с этого, — равнодушно ответила она усаживаясь поудобнее.

— Она говорит, что пришла к вам и у нее на руках младенец.

— Младенец?! — Амалию бросило в жар. — Веди сюда. Живо! — Амалия встала с кровати и подошла к зеркалу. Королева чувствовала себя ужасно. Подойдя к зеркалу она отметила что выглядит неплохо, посмотрев на свой живот, она улыбнулась своей задумке. Поправив воротник платья, она прошла в гостиную и стала ждать, когда явится мерзавка.

На Миранду давила величественная красота дворца, несмотря на это, она шла с гордо поднятой головой, следом за рабыней. Бережно прижимая к себе будущего правителя Надейры.

Амалия, стараясь устоять на месте, от нетерпения ее кидало то в жар, то в холод. Чтобы совладать с клокотавшей внутри ее Столько лет она жаждала увидеть соперницу, которая разрушила ее мечты. Она тысячу раз представляла какая она. Нервно вздохнув, она дала волю мыслям, которые гнала от себя долгие годы. Что в ней было такого, что на протяжения стольких лет Геральд хранил ей верность. Что было в ней, что ни одна красавица Надейры не смогла его увлечь? Амалия часто заморгала, чтобы не заплакать. Мысли, запертые столько лет глубоко внутри вырвались наружу, разъедая разум. Словно рой диких ос они кружили над ней вонзая ядовитое жало.