Моя (не)идеальная жизнь (СИ)

Это дитя, с каждым месяцем, становится всё красивее и интереснее, отметил я, выпивая стакан виски в ожидании коктейлей и легкой закуски. Его лицо белое и нежное, словно выточенное из слоновой кости, и золотые локоны его, как лепестки нарцисса, а губы — подобны алой розе, глаза же — как весеннее небо, отраженное в прозрачной воде ручья. Джашин был бы рад получить такого адепта, последователя своей веры, но он как цветок, выросший в густой траве, где не ступала нога косца, слишком изнеженный. Я мог бы долго любоваться на столь прекрасное создание, но в этом я был не одинок. Взгляды, тени, ластились к нему, и веяло от них лишь холодом, желающим поглотить этот яркий огонек жизни. Сам того не замечая, он завлекает саму тьму в свои сети.

— Ваш заказ, сэр. — Тарелка с фруктами и два коктейля были переданы мне в руки, а мальчишка, который практически выл от переполняющих его мыслей и «постыдных» желаний, устраивался за свободным столиком.

— Устал? — Пшеничная макушка встрепенулась, и голубые глаза заискрились при виде меня, будто сейчас я был самым долгожданным подарком на Рождество, которое ты так любишь.

***

— Устал? — Хидан вернулся так внезапно, что мне показалось, я провалился в сон и временно оглох. Прикусив язык, я сдержал едва не вылетевшую наружу фразу «что ещё и успел соскучиться», вместо этого я мог лишь улыбнуться, искренне радуясь, что есть рядом хоть кто-то, пока я в таком состоянии.

— Мне немного не хорошо, да. — Вытягивая сквозь соломинку алкогольный коктейль я блаженствовал, потому что оказывается, безумно хотел пить.

— Я могу помочь? — Он сел рядом со мной, а я почувствовал практически магнетический жар чужого тело, но не двинулся ему на встречу.

— И да, и нет, хм. — Задней стороны шеи коснулась огненная ладонь седого. — Ах…ммм. — Довольно протянул я, когда чужие пальцы помассировали кожу, которая внезапно, вся стала сплошной эрогенной зоной.

— Можно тебя… на пару…снов. — Я простонал, не пытаясь скрыть это, уж очень этот похотливый шепот в ухо, рвал мне крышу.

— Может слов, м? — Звон заставил меня открыть глаза и узреть, что я умудрился разбить бокал, цепляясь слабой рукой за край столешницы.

— А ты так хочешь поговорить? — Придурок! Мурашки бешеным стадом пробежали вдоль позвоночника.

— А ты хочешь… узнать обо мне… побольше, м? — Потеряв контроль я наслаждался сухими поцелуями, которые медленно покрывали мою шею. — Хид, я не тот одуванчик… рррр…ммм… - Боги, тут же люди!

— Мне не нужно знать о тебе ещё больше. — Его язык с нажимом прошелся по кадыку, отчего я захрипел и в нетерпении попытался сжать колено фанатика. — Всё, хотят знать только ревнивые супруги и… дети. — Он усмехнулся, зарываясь носом в мои волосы, и давая мне время отдышаться или сбежать? — Я хочу знать лишь суть. — Матерь божья! Я сгорю от этого желания, точней это сделает мой мозг, какого черта у меня до сих пор не встал! — Глаза слепы, уши глухи и только сердце может решать. — Сентиментальный кретин! Тугой узел внизу живота скручивался, увлекая меня в агонию боли, которую я пока не прочувствовал.

Кажется, Хидан отправился за новым коктейлем, но уверенности не было, потому что я секунд на десять потерял связь с реальностью, что сильно пугало. Нужно как-то сбросить это напряжение и плавящий жар, но как? Хуже уже точно не будет, усмехнулся я своим далеко не веселым мыслям, пытаясь найти в кармане куртки оставшиеся ампулы.

— Что это? — Вот же черт! В этот раз контролировать себя у меня не получалось, поэтому от неожиданности я вздрогнул.

— То, что должно помочь мне расслабиться, хм. — Желтая или молочная?

— Наркотики? — Усаживаясь рядом и разглядывая маленькие ампулы, спросил седой.

— Нет, хм. — Наверно всё же желтая. — Точней да, ну то есть не совсем, хм. В общем, это не то, что ты думаешь, да. — Наблюдая, как то, на что я положил глаз, упорхнуло у меня из открытой ладони, я вопросительно изогнул бровь, уставившись на фанатика, явно ожидая ответа.

А ответа не было, он отколол крышку и под мои расширяющиеся от священного ужаса глаза, выпил содержимое. Придурок! Обреченно усмехнувшись, я отколол верхушку у последней оставшейся ампулы и выпил сладкую жидкость, снимая последний тормоз. Не успев опомниться, я понял лишь то, что Хидан тянул меня за собой, крепко сжимая своей лапой мою ладонь. В штанах становилось сладостно тесно, и я понял, что однажды нарушившие запрет, голос разума не услышат. Что ж, сегодня я оглох.