Моя (не) родная

Выглянула во двор, но было уже темно. Прошло, наверное, больше часа с момента, как я осталась в квартире одна. Ни звонка, ни сообщения. Подождав ещё немного, набрала сама, но в ответ услышала только длинные гудки.

– Возьми ты чёртову трубку, – с тревогой и раздражением произнесла я вслух и сбросила вызов. Набрала снова.

И снова ничего. Только фонарь за окном засветил ярче и потух с громким хлопком. Не зная, что делать, я просто стала ждать. Налитый кофе давно остыл, салатные листья в миске пожухли. Если Данил решил выгулять невесту под луной в качестве брачного примирения, мог хотя бы написать. Я бы тогда не ждала его, сидя у оконца, как незадачливая принцесса из плохой сказки.

«Может, ответишь?»

Я отправила сообщение и поняла, что слишком устала от непонятного ожидания. Ощущение тревоги только усилилось.

Данил не ответил. Да что там могло случиться?! Только я взяла чашку и отпила холодного кофе, телефон зазвонил.

– Да, – ответила я сухо, увидев на дисплее фотографию Данила. – Где…

– Я в больнице, с Наташей, – не успела я задать вопрос, как получила жёсткий, больно ударивший меня, ответ: – Наташа чуть не попала под машину. У неё угроза выкидыша.

Я уставилась в собственное расплывающееся отражение на стекле. Наташа, авария, угроза выкидыша… Отвернулась, зажмурилась и потёрла висок, не зная, что сказать.

– Ключ в чёрной коробке в шкафу. Запри, когда будешь уходить.

– Хорошо, – отрешённо отозвалась я.

Надо было спросить, как Наташа и что с ребёнком. Но мне не хотелось. Не хотелось знать об этом и продолжать разговор тоже не хотелось. Всё, что было нужно, я услышала: «запри, когда будешь уходить».

– Значит, ты сегодня не приедешь?

– Ты не поняла, Агния? – голос Данила звучал глухо, в нём чувствовались стальные нотки.

– Почему же, поняла, – я встала. Подняла чашку и наклонила. Кофе тонкой чёрной струйкой потёк на вялые салатные листья, залил ломтик огурца. Дура! – Надеюсь, с твоей невестой всё будет хорошо, – бесстрастно сказала я и положила трубку.

Если бы я не открыла, Наташа бы не бросилась прочь. И Данил тоже. Если бы я не открыла, ничего бы не случилось. Если бы… Но я открыла. Как и в тот вечер, когда погиб Влад. Если бы я лучше следила за ним. Если бы, если бы, если бы…

Трусики я не нашла. Надела платье на голое тело и, взяв сумку, открыла шкаф. Рядом с вещами Данила висело Наташкино пальто и несколько платьев, внизу стояли её туфли. Стало горько.

Как Данил и сказал, ключ лежал в чёрной коробке. На связке – брелок-ягуар.

Что, если Наташа потеряет ребёнка? Эта мысль вызвала холодок по коже. Желание немедленно обнять сына отодвинуло всё остальное на второй план, но поехать к родителям сейчас я не могла. И к себе тоже. Не могла я и остаться тут. И дело было не в висящих рядом с вещами Дани платьях и не в лакированных женских туфлях. А в его словах: «когда будешь уходить».

Данил

Счастье Агнии, что у неё хватило ума не задавать вопросов. Я был не в том состоянии, чтобы отвечать. Уже с полчаса я сидел под дверью кабинета, понятия не имея, что происходит внутри. Откинулся на стену, упёрся в неё затылком и с шумом вытолкнул воздух из лёгких. Сжал перебинтованную ладонь и поморщился. Ощущение было такое, словно кожа трещит по швам.

Что бабы существа жестокие, я слышал ещё давным-давно. Да, чёрт возьми, ещё какие жестокие. Особенно, когда дело доходит до личного. Но, мать его, виноват был по большей части я сам. Одно было ясно – чем бы не кончилась эта ночь, по-прежнему уже не будет. Уловив движение, я повернулся. А это ещё как понимать?

– Ты тут что забыл?

– Не твоё дело, – грубо ответил Игорь. – Что с Наташей?

Я смерил его взглядом. Он ответил мне тем же.

– Тебе это зачем?

– Хватит, Данил, – выговорил он жёстко. – Мне срочно были нужны контакты дизайнера, который занимался оформлением одного из моих ресторанов. Я позвонил ей, она чуть живая. Что с ней, я тебя спрашиваю?

Не проходящее с момента, как визжащая скорая остановилась у приёмного отделения, желание затянуться стало сильнее. Я прищурился, пытаясь уловить хвост мысли. Само собой, Наташка и мой бывший дружок были знакомы с незапамятных времён. В общем-то, ничего удивительного, что он примчался посреди ночи. Это же Игорёк. Но чёрт! Догадка резанула, но развить её не дала вышедшая в коридор медсестра. Остановившись, она посмотрела сначала на Игоря, потом на меня.

– Кто из вас отец ребёнка? – обратилась она к нам обоим.

Я успел заметить, как Игорь сжал челюсти.

– Я, – выступил я вперёд.

– Пройдёмте, – медсестра сделала приглашающий жест. Посмотрела на Игоря. – Только отец ребёнка. Все остальные посещения завтра.

Глава 17

Агния

Почему после нескольких минут пути я назвала адрес родителей, не знаю сама. Чтобы отогнать горечь и похожее на покрывшее сердце нефтяную плёнку чувство вины, мне нужно было что-то жизнеутверждающее. Любовь. Любовь сына, любовь мамы и, я надеялась, любовь отца. Только знание, что я нужна, было способно стереть разочарование.

– Агния? – удивилась мама, открыв дверь. – Я думала…

– Я тоже, – вздохнула я.